— Убирайся из моего дома, Уэсли. Если хочешь, уходи с ним. Но, блядь, не устраивай вечеринку в моём доме, не выкидывай подобную хрень и не используй её как способ затащить этого ублюдка под мою крышу.
— Ты причинил мне боль ею! — закричала Пресли.
Я жду, прикрывая рот на случай, если какая-то другая безумная бомба будет сброшена, и в итоге я поперхнусь воздухом. Я должна уйти, иначе один из них выйдет из большой комнаты и найдёт меня здесь.
— Ей нужно где-то пожить. Я предоставил ей квартиру. То же самое я сделал и для тебя.
— И ты трахнул её, как трахнул меня? — выстрелила в ответ Пресли.
Послышался вздох.
— Это было однажды, Пресли. Мы были пьяны. Ты пришла ко мне голая в джакузи. Я мужчина, и ты оседлала меня и начала тереться своей киской о мой член. Поверь мне, я сожалею об этом с того момента, как это произошло.
— Ты холодный ублюдок, как и твой отец, — сказал другой человек.
— Говорит мужчина, который жил с женщиной, дочь которой трахал за её спиной. Что случилось, Уэсли? У тебя кончились деньги, или ты не можешь найти другую безмозглую женщину, которая будет содержать тебя?
— Прекрати! Я не могу оставаться здесь с тобой! Ты противен и жесток. Я пойду с Уэсли. Он любит меня. Он заботится обо мне, — сказала Пресли, как будто её слова являются угрозой.
Я медленно отступила, молясь, чтобы никто не услышал моих шагов. Это не моя драма, и я не должна слушать ничего из этого. Оставаться здесь так долго было неправильно. Я была прикована к месту, слушая каждое слово, как будто это какая-то телевизионная драма.
— Пожалуйста, уходи с ним. У вас нет никаких денег. Его профессия — жить за счёт богатых женщин. Удачи со всем этим, — ответил Стоун, и я начала торопиться, на цыпочках направляясь обратно по коридору.
— Ты не знаешь его! — закричала Пресли.
Ответа не последовало.
Я проскользнула обратно в свою комнату и начала закрывать дверь, когда она остановилась как раз перед щелчком. Чья-то рука удерживает её открытой. Моё сердце буквально остановилось, и я закусила нижнюю губу.
— Надеюсь, что удовлетворил твоё любопытство. — Голос Стоуна был отстранённым. У меня не было времени, чтобы решить, сердится ли он или что я должна ответить. Его рука исчезла, и из-за давления от веса моего тела дверь захлопнулась.
Я отскочила назад и с недоверием посмотрела на дверь. Он поймал меня. Но он не был расстроен. По крайней мере, не думаю, что расстроен. Было грубо с моей стороны подслушивать. Даже навязчиво. Я должна перед ним извиниться. Я могла бы попытаться сбежать быстрее.
Ещё несколько дверей захлопнулись. Пресли кричала всякое. Я поспешила в ванную, чтобы принять душ и одеться для нового дня. Мне придётся столкнуться со Стоуном и в какой-то момент извиниться.
Мне нужно подумать, как это сделать.
Когда вода стекает по моему лицу, изображение голого Стоуна в гидромассажной ванне неожиданно появилось в моей голове, и я попыталась избавиться от него. Не хочу думать о голом Стоуне, но изображение не уходит. Я видела его без рубашки. Знаю, какое впечатление производит его тело.
Разочарованная я напеваю Элвиса Пресли, любимую песню моей мамы, и пытаюсь сосредоточиться на тексте. Пытаюсь представить что-либо ещё, кроме изображения, которое мой разум продолжает показывать. Моё тело начинает пощипывать, когда я невольно вспоминаю слова Стоуна о том, как он был раздет, я закрываю лицо, ужаснувшись своей реакции и мыслям. Как это могло возбудить меня? Больна ли я на голову и только сейчас осознала это?
— Я не больная на всю голову, я не больная на всю голову, — тихо повторяю себе, пока вода остывает.
Глава Одиннадцатая
Джеральдина подошла к двери в красном полосатом бикини и большой соломенной шляпе с бокалом мартини, полным молока. С одной стороны, я немного шокирована. С другой, благодарна, что она бездумно собирается в несуществующую поездку на Карибское море, потому что это помогает мне заглушить мысли.
Я убирала кухню после обеда, когда приступ Джеральдины наконец-то закончился.
— Почему я в этом бикини? — спросила она.
Я развернулась от загрузки посудомоечной машины и увидела её с полотенцем, обёрнутым вокруг неё, а её шляпа исчезла.
— Вы собирались в поездку на Карибские острова, — сказала я ей.
Она вздохнула и закатила глаза.
— Дорогой боже, если я когда-нибудь ещё посещу то место, не позволяй мне носить это. Мои бёдра видели лучшие времена.
Я улыбнулась.
— Думаю, что вы хорошо выглядели в купальнике. — Надеюсь, что у меня будет такое же отношение к жизни, как у неё, когда я стану старше, а мой мозг перестанет нормально функционировать.
— Спасибо. Но поверь мне. Давным-давно я могла вызывать восхищение, — с гордостью сказала она.
— Я верю вам.
Она улыбнулась мне в ответ.
— Думаю, мне нужно кое-что распаковать. Если бы ты могла полить сад, пока я убираю вещи, это было бы замечательно.
— Да, конечно.
Она начала уходить, потом остановилась и посмотрела на меня.
— Ты хорошая девочка. Я знаю много красавиц. Многие из них были и в жизни Стоуна. Но я никогда не встречала никого с твоим духом или сердцем. Не отказывайся от него.
Я открыла рот, чтобы сказать ей, что Стоун только помогает мне, и у неё неправильное представление о нас. Однако она покинула комнату, и её шаги уже слышались в коридоре, прежде чем я смогла хоть что-то ответить.
Разумеется, Стоун объяснил ей ситуацию. Он не захотел бы, чтобы она думала, что между нами что-то есть. Её разум сбит с толку. Может, она снова растерялась и думает, что я девушка из его прошлого. Эта мысль огорчила меня. Стоун не идеальный парень для моей жизни. Временами он бывает жестоким, грубым и резким. Он смотрит на всех свысока и закрыт. Но у него также есть слабое место. Мысль, что девушка причинила ему боль, немного ранит моё сердце, только немного.
Полив сада занял больше часа. Он впечатляюще устроен, и вчера она рассказала мне, как Стоун помог ей организовать сад во время весенних каникул три года назад. Они потратили четыре дня на подготовку орошения и обеспечение правильной установки системы посадки. Он был второкурсником в колледже. Его друзья отправились в какое-то экзотическое место с вечеринками, но он приехал сюда, чтобы помочь пожилой женщине создать сад в её многомиллионном замке.
Такие действия делают Стоуна, который сказал мне, что я не была влюблена в Джаспера, похожим на другого человека. Как будто их двое. Я уважаю и восхищаюсь одним, а другому хочу зарядить в лицо.
Задаюсь вопросом, как много у Стоуна воспоминаний о детстве на этом заднем дворе. Из обрывков информации, которую я узнала о его родителях, это, должно быть, было безопасным местом. Он приезжает сюда, чтобы снова стать маленьким мальчиком и чувствовать себя в безопасности. Меня воспитывали в любви и безопасности. Я не знала, что значит расти с такими родителями, как у него. После этого я не могу ожидать, что он будет нормальным.
— Бьюла, дорогая, кажется, у нас компания. Думаю, что это, скорее, к тебе, чем ко мне, — позвала Джеральдина с заднего дворика. Когда я положила водяной шланг и оглянулась на неё, обеспокоенный хмурый взгляд, которым она смотрит на меня, заставил подумать, что она может находиться в другом приступе.
— Я сейчас подойду, — заверила я её и выключила разбрызгиватели, которые установлены для полива большинства урожая. Она осталась во внутреннем дворике. Её хмурость также осталась на месте. Интересно, о чём она думает, чтобы так расстроиться. Стоун не подготовил меня к подобному её настроению. Я только знаю о её весёлых приступах. — Всё в порядке? — спросила я, как только дошла до неё. Она тяжело вздохнула, как будто ей ненавистно говорить мне, что случилось.