Она покачала головой и посмотрела на меня.
— Нет-нет-нет, я должна была помнить. Я должна была…
— Ты сделала именно то, что должна была сделать, — заверил он, а затем взглянул на меня. — Возьми Бьюлу и принеси ей чай. С ней всё будет хорошо. Она сильная.
Как будто он разговаривал со мной, а не с ней. Я даже кивнула в знак согласия. Со мной всё будет хорошо. Я могу это сделать. Не собираюсь сломаться.
Должно быть, ему нужно было это заверение. Небольшой кивок подтвердил, что он понял, затем Стоун оставил нас и пошёл туда, куда вышел Джаспер. Я наблюдаю, как он уходит, каждый его шаг пропитан целенаправленностью. Джаспер не слабый и не маленький. Они похожи по размеру. Но есть что-то в Стоуне более пугающее. Он твёрже Джаспера и имеет более тёмные мысли. Как будто инстинкт выживания в нём сильнее, чем в других людях. Мне интересно, связано ли это с его детством.
— Джасперу следовало это ожидать, — сказала Джеральдина, качая головой, как будто она разочарована в его выборе. — Пойдём, дорогая. Давай выпьем чаю. Хорошо успокоит нервы. Твой симпатичный цвет лица побледнел.
Я позволила Джеральдине отвести меня обратно на кухню, но чувствую себя виноватой. Это битва не Стоуна.
— Я должна пойти туда и поговорить с ними. Они с Джаспером слишком близки.
Джеральдина рассмеялась. Это забавный звук, и она продолжает хихикать, когда входит на кухню.
— Сядь, — приказала она мне, показывая пальцем на стол. — Стоун справится с этим. Джаспер пришёл ко мне домой, хотя должен был понимать. Это проблема Стоуна, которую нужно решить, а не твоя. Тебе необходимо держаться на расстоянии. Из того, что я слышала, ты имеешь дело с семейными проблемами, которые ужасно расстраивают. Полагаю, Ван Аллены сделали что-то ужасное. И из разговора, который я только что услышала, — она замолчала и посмотрела на меня с чайником в руке, — их малышка не умерла. — Она, кажется, ждёт моего подтверждения. Я не могу ответить. Если Джеральдина знает о настоящей личности Хейди, то кто ещё вспомнит ребёнка, которого похоронили Ван Аллены? Она нахмурилась. — Так ужасно. Только самые худшие люди могут сделать нечто подобное, — её голос чуть выше шёпота.
— Она лучший человек, которого я знаю, — внезапно проговорила я, нуждаясь, чтобы Джеральдина знала, что Хейди не похожа на своих родителей.
— То, как ты любишь её, является свидетельством этого. Скажи мне. Чем они были так недовольны, что избавились от ребёнка таким запутанным способом?
Стоун доверяет Джеральдине. Она, очевидно, долгое время знает Ван Аллена и помнит о рождении Хейди. Надеюсь, что останусь на этой работе. Что буду долгие годы помогать ей здесь.
— У Хейди синдром Дауна, — сказала я, зная, что, в конце концов, Джеральдина всё равно узнает.
Она кивнула.
— Я должна была догадаться, когда ты говорила о ней раньше. Такая прекрасная душа довольно часто обитает в таком ребёнке. Я рада, что мама, которую ты так сильно любишь, была и у неё. Порция Ван Аллен — это… — Она скривилась и сказала: — Плохое семя.
— Она сестра моей матери, — объяснила я.
Джеральдина уставилась на меня за минуту до того, как её выражение смягчилось.
— Две сестры совершенно разные. Как вижу, Бог подарил миру двух прекрасных девушек и захотел, чтобы их вырастила женщина достойная того, чтобы они называли её мамой. Хейди должна была быть с твоей мамой. В твоём сердце и в сердце Хейди всегда будет эта женщина. Независимо от того, что Ван Аллены решат сделать или сказать.
Она повернулась, чтобы приготовить наш чай, и я смотрю на её спину, чувствуя покой от её слов. Джеральдина настоящая леди. Хочу встать, обнять её и поблагодарить за это. За то, что выслушала меня. За то, что дала мне эту работу.
Она развернулась с удивлённым взглядом на лице.
— Сегодня должна быть рождественская ёлка! Я ещё даже не приготовила сидр. Как думаешь, мы сможем пожарить попкорн? Я не хочу, чтобы стояла пустая ёлка. Виктору нужно будет достать украшения с чердака. У меня есть антиквариат, как ты, наверное, знаешь, у моей матери были красивые украшения, сделанные вручную. Тонкая работа, я тебе скажу. Чудесная. Ты должна держать их в руках крайне осторожно. Но ты увидишь, — она продолжила бормотать, позабыв чай на кухонном столе, и пошла искать в кладовой запасы сидра. — У нас ничего нет! Я совсем не готова к праздникам! Клаудия должна отвезти меня в город. Что это за ёлка без запаха клюквенного пирога в духовке? — Она в панике, когда вбежала в кухню.
Я вскочила и пошла за ней, не зная, куда она пойдёт дальше.
Большая входная дверь распахнулась, и вошёл Стоун с хмурым лицом. Он остановился, когда увидел, что Джеральдина куда-то спешит.
— О, Стоун! Ты здесь. Хорошо-хорошо, ты можешь достать украшения. Они находятся на чердаке, куда мы убрали их в прошлом году. Ёлка скоро будет здесь. Клаудия везёт меня за сидром и клюквенным пирогом в город. Мы будем праздновать очень скоро! То ли ещё будет! — Она хлопает в ладоши и немного подпрыгивает.
Глаза Стоуна метнулись от неё ко мне.
— Кажется, сейчас декабрь, — протянул он. Я кивнула. — Ты в порядке? — спросил он.
— Да. Теперь всё под контролем. Мне жаль, что я расклеилась.
Он недоволен моим ответом.
— Джаспер не вернётся. Не будет никакого анализа ДНК.
Вздох, который я выпустила, подарил мне большое утешение.
— Спасибо.
— Когда будешь готова поговорить с ним, дай мне знать.
— Ладно.
— Пойдём к Клаудии, дорогой, мы должны добраться до города, — сказала Джеральдина, вращаясь по кругу в поисках чего-то. — Где вешалка для одежды? У меня была одна прямо у двери. Мы не можем выйти в такую погоду без пальто, шарфа и шляпы. — Она снова расстроена.
— Джерри, сейчас конец июля и девяносто градусов[3]. Тебе не нужно пальто и не нужно ехать в город за сидром.
Она выглядит растерянной.
— О. Думаю, я должна сказать Клаудии, — пробормотала она и повернулась, чтобы уйти. Когда она ушла в библиотеку, Стоун посмотрел на меня.
— Клаудия умерла от рака в 1983 году. Она была её младшей сестрой.
Я взглянула на дверь, в которую она исчезла.
— Вспомнит ли она об этом? — спросила я его.
— Нет, пока приступ не закончится. Я никогда не напоминаю ей, что Клаудии и Виктора нет, когда она в таком состоянии. Нет смысла. Она помнит более счастливое время, по которому скучает.
Глава Тринадцатая
После всего, что сегодня произошло, я почти забыла о подслушивании, которым не должна была заниматься тем утром. Придумывать всевозможные оправдания, почему я стояла там и слушала спор между Пресли, Стоуном и парнем Уэсли, бессмысленно. Я знаю правду. Я хотела понять отношения между Стоуном и Пресли. Ожидала большего, чем то, какой оказалась правда. Я не должна быть такой любопытной, но должна признать, что почувствовала облегчение.
Думать слишком много о том, почему я чувствую облегчение, неудобно. Не хочу этого делать. Джаспера вполне достаточно, чтобы я не спала по ночам. Мне не нужно добавлять ещё что-то. Я могу игнорировать любопытство, которое у меня вызывает Стоун.
Машина Стоуна припаркована снаружи, но Пресли уже уехала. Знать, что я собираюсь войти в квартиру без неё, очень приятно. Она заставляет меня нервничать. Предполагаю, она заставляет большинство людей нервничать: как мужчин, так и женщин. Эта девушка за гранью.
Когда я добралась до второго этажа, дверь квартиры открылась, и вышла высокая хрупкая брюнетка. Она из тех, чьи лица можно увидеть в красивых и модных рекламах, на телевидении и рекламных щитах. Экзотические идеально расположенные черты лица — единственный способ описать её лицо. Она зевнула, как будто только проснулась в семь вечера. На ней крошечные шорты и топ, которые обычно носят бегуны. Её волосы собраны в высокий хвост. Необыкновенный цвет её зелёных глаз сосредоточился на мне, и она остановилась.