Интерес со стороны сверстников мама решительно отвергала, довольно грубо именуя их «старыми пердунами». По ее, врача-терапевта, компетентному мнению, они все буквально нафаршированы болячками, к которым относились с явным трепетом и нежностью, и дурными привычками. К тому же были отягощены заботами о детях и внуках от разных браков и были совсем не парой ей, красивой и молодой. И я могу поклясться, что это так и было. А парой был бизнесмен от медицины Серега, возрастом чуть постарше меня. Собственно, у Сереги была дачка покруче нашей, но мама по никому неведомым причинам предпочитала нашу халупку, в которой Серега покорно занимался ремонтными работами. Мама считала, что физический труд на свежем воздухе укрепляет здоровье. Слава богу, родительница не была фанатом садоводства и огородничества. Однажды, правда, по весне она что-то посадила, а потом, когда зелень проклюнулась, решила прополоть сорняки, чтобы не мешали расти благородным культурам. Впоследствии выяснилось, что как раз нарождавшиеся овощи она и прополола. С тех пор с сельскохозяйственными экспериментами было покончено.
Я поднялась на веранду. Судя по запаху, мама готовила что-то вкусное и исключительно полезное. Моя мама всегда ела только полезное. Она стояла у плиты — красивая, румяная и молодая, и вовсе не старше Сереги, который крутился тут же, намереваясь попробовать блюдо первым. Вид у парня был голодный, наверное, от очередной диеты. Мама обожала держать всех своих поклонников на диете и апробировать на них новые модные лекарства. Авторитетом у мужчин она пользовалась непререкаемым, поэтому они послушно выполняли ее предписания, утешая себя тем, что это просто необходимо для сосудов, сердца или печени.
Мама, увидев меня, кинулась мне на шею, стараясь все же не испачкать мокрыми руками. Всякий раз после расставания наша встреча происходила очень бурно, словно кто-то из нас минимум десять лет просидел в тюрьме.
— Лилечка, солнышко! — восклицала мама, разворачивая меня к свету. — Замечательно выглядишь! Немного даже загорела. Ты всегда приезжаешь из Египта в отличной форме.
Это замечание было немного комичным, учитывая натуральный цвет моей кожи. А если еще вспомнить, что мне пришлось пережить за последние двое суток… Но я не хотела портить маме настроение. Мы по-родственному обнялись с Серегой, и я подарила ему бумажник. Кажется, он остался доволен. Мама получила шелковый платок, что это от папы, я шепнула ей на ушко. Серега был изрядно ревнив, как, впрочем, и все ее поклонники. Видимо, она умела держать их в состоянии неуверенности и нестабильности, внушала страх потерять ее.
Мы уселись за стол и с аппетитом принялись за замечательную телятину с баклажанами, обильно приправленными зеленью. Даже не представляю, как ей удается приготовить такую вкуснотищу почти без масла.
— Кстати, а где же моя машинка? — вспомнила я.
— Так во дворе в «треугольнике», — сказал Серега. — Там железные ворота запираются.
«Треугольником» у нас называлось частное владение автослесаря Миши, где круглосуточно кучковались желающие починить автомобиль, позвонить по телефону или просто выпить водки. Назвать его владение домом и двором язык не поворачивался, так как все здесь более всего напоминало автомастерскую, уставленную автомобилями различной степени целости — от моей новенькой японочки до полуразобранного трупа «Победы» без двигателя. Говорили, что ее хозяин готов был даже приплатить за ее вывоз. Летом этот монстр служил спальным местом для подвыпивших гостей. А полностью местность именовали Бермудским треугольником. Только в местном Бермудском треугольнике исчезали не суда и самолеты, а нетрезвые деятели.
По-видимому, Серега откатил машину в «треугольник» как раз для того, чтобы под благовидным предлогом тайком от мамы время от времени приобщаться к великому алкогольному братству. Я поняла, что близка к истине, когда Серега увязался за мной «навестить» мою «Тойоту».