Всхлипывая и держась за стену, я двинулась к телу. Неожиданно Кира пошевелилась и застонала. Я метнулась на кухню и схватила бутылку минеральной воды. Почему-то мне казалось, что она захочет пить…
Кира пыталась привстать. Она подняла голову и, казалось, совсем не удивилась, увидев меня. В глаза мне бросилось разбитое лицо подруги, спутанные, слипшиеся от крови волосы.
— Боже мой, Кира! — завопила я, бросаясь к ней и помогая встать. — Неужели этот изверг так тебя изуродовал?!
Однако вместо того, чтобы разразиться проклятиями в адрес любовника, Кира неожиданно разрыдалась. Стуча зубами о стакан с водой, подруга сообщила, что Миша, наверное, погиб.
— Все было так замечательно, — продолжала она дрожащим голосом, — но тут ворвались какие-то типы, я выскочила в коридор…
— Подожди, какие типы? — перебила я ее страшный рассказ.
Кира окинула меня критическим взглядом:
— Ну… Вроде тебя, наверное.
— Что значит вроде меня?! — возмутилась я.
— Ну что, почти черные. Прости, Лиля, — спохватилась подруга. — Наверное, арабы. Трое. Жутко злые. Быстро-быстро клекотали по-арабски, как будто что-то требовали, а я им говорю: не понимаю, говорите по-русски. Они перешли на ужасный английский, спрашивали, где я это спрятала.
— Да что это?
— Слушай, раз ты не знаешь, почему я должна знать?
— Ладно, а потом?
— Что потом? — довольно зло выпалила подруга. — Потом они поняли, что я — не ты. Не представляю, как можно было меня принять за арабку!
— Да ты на себя посмотри, — обиделась я, — чем ты так уж от нас отличаешься, кроме того, что не чтишь пророка Мохаммеда?!
Я его тоже не особенно чтила, но антиарабские выходки Киры мне надоели. Тоже мне, белокурое и белокожее создание! Тоже мне, Валькирия!
Кира почувствовала, что перегнула палку, и примирительно сказала:
— Да и у меня с Яхве как-то не сложилось… — и обняла меня за шею.
Я растаяла и принялась прикладывать к ее лицу лед, завернутый в марлю.
— Но самое ужасное, я думаю, они убили или похитили Мишу, — произнесла Кира дребезжащим от волнения голосом. В ее глазах, окруженных багровыми припухлостями, стояли слезы.
— Да он-то им зачем? — недоумевала я.
— Они, верно, думают, что он твой, и взяли его в заложники. Хотят, чтобы ты им отдала что-то.
— Вряд ли, — я с сомнением покачала головой.
— А потом, поняв, что я — это не ты, бандиты страшно разозлились, избили меня, а напоследок стукнули по голове твоей кошкой, будь она неладна.
Я с сожалением посмотрела на осколки богини Бает. Конечно, Кирину голову было жалко, но и светильник тоже.
В спальне я увидела беспорядок, но особенных следов борьбы не отмечалось. Я подняла свой жакет, кем-то сброшенный со стула, и раздвинула створки шкафа-купе. Но повесить его на место я не смогла: на меня смотрел перепуганный, дрожащий и голый Мишка. Мне кажется, он не понимал, что происходит, глаза его были широко раскрыты, по лицу стекали крупные капли пота.
— Кира! — позвала я подругу. — Иди полюбуйся на свое сокровище!
Переступив порог комнаты, Кира застыла в недоумении. Затем ее серое личико исказила гримаса отвращения: оказывается, пока ее избивали, отважный любовник банально прятался в шкафу.
Я вытолкнула Мишу из шкафа и бросила ему одежду:
— Одевайся и убирайся! А я пока проверю, не перепачкал ли ты мой шкаф от страха.
— Не надо, Лиля, — тихо попросила Кира. — Пожалуйста, дай ему одеться и уйти.
— Да черт с ним! — Я развернулась и вышла на кухню варить кофе. Густой кофе, рюмка коньяку и ломтик лимона было тем, что нам сейчас нужно.
Через несколько минут пришла Кира, грустная и потерянная. Она коротко сообщила:
— Он ушел… — А я поняла, что вместе с ним ушла и любовь.
Мы сели на кухне, разлили приготовленный мной кофе и опрокинули по рюмке коньяку. Одним глотком, как лекарство.
— Лиль, — уже спокойно обратилась ко мне Кира, — что-то случилось? Ты недоговариваешь. Я же понимаю, что квартиру перевернули неспроста и ночью приходили что-то требовать. То, что ты не знаешь…
Эти слова Кира произнесла с укоризной. Да, она имела право обижаться. Последние двадцать пять лет у нас не было секретов друг от друга.
Я немного помедлила, отхлебнула кофе.
— Да, кое-что случилось. Прости, Кира, но ты была так занята своим Мишей и тем, что он сделал тебе предложение, что просто слова не давала вставить.