Джей откинулся на стуле. Судя по его светло-серой ауре, в которой смешалось несколько отрицательных эмоций, сейчас был не лучший момент просить у него копию записи. А то бы я вырезала остальных исполнителей и усилила ударные.
— Мы можем поговорить?
— Конечно. — Его внезапная серьезность мне не понравилась.
— Ты знаешь, что я тебя люблю, верно? — Я подняла и опустила голову. Сейчас будет очередное увещевание. — Так вот, мне просто… просто кажется, что с того времени, как у тебя всё это произошло с Каиданом, а потом он уехал, ты переменилась.
Ну, да.
— Я знаю, что переменилась… — Мой голос прозвучал хрипло.
— Потому что у тебя синдром хорошей девочки.
— Что? — А, это когда хорошая девочка пытается исправить плохого мальчика, но вместо того сама портится. — Нет.
— Да. Смотри, мы с Рони поговорили об этом и вот что поняли. Ты думала, что сможешь на него повлиять, а может быть, даже и повлияла чуть-чуть. Но в итоге он пропал, сменил номер телефона, и тебе стало казаться, что ты не была достаточно хорошей. Тогда ты решила перемениться и попробовать стать такой девочкой, какие ему нравятся. Я прав?
— Ну…
Я представила себе Веронику и Джея в роли психоаналитиков. Разговор на такую тему следовало вести очень осторожно, будто ступая по минному полю. Я избегала прямой лжи, поэтому в ситуациях, подобных этой, мне было непросто.
— Я действительно надеялась, что он изменит свое поведение, — сказала я. — И да, вместо этого изменила своё. Но не из-за него.
Джей понимающе кивнул.
— Рони говорит, тебе надо перевернуть эту страницу.
— Да, — согласилась я, — только непонятно как.
— По мнению Рони, единственный способ здесь — найти кого-то еще. А не просто целоваться с кем попало, когда напьешься.
Я застонала:
— Только не это!
— А как насчет парня из Гарварда?
— Копано? Мы всего лишь друзья, да и не общались уже сто лет. Слушай, Джей, мне реально не нужен сейчас парень.
— Ладно, оставим это. Я так и так не знаю, будет ли новый парень решением проблемы. По-моему, чтобы закончить эту историю, тебе надо поговорить с Каиданом.
Джей и понятия не имел, какой болью отозвались во мне его слова. Ничего в мире я не желала больше, чем поговорить с Каем. Скрипнув зубами, я уставилась на стопку дисков на заваленном полу.
— Послушай, — продолжал Джей. — Я на самом деле не знаю, о чем говорю. Ты ведешь себя так, как будто у тебя всё в порядке и прочее, но похоже… что по-настоящему нет. Ты постоянно шатаешься по вечеринкам, но если я пытаюсь выпить, каждый раз на меня кричишь. А под конец всегда стараешься исправить то, что пошло наперекосяк. Последний раз по твоей милости я развез по домам семь человек!
Ох! Я прошептала:
— Извини.
— Да нет, мне неважно, всё круто. Мне другое важно: понять, что с тобой, откуда у тебя это раздвоение личности. Такое ощущение, что ты что-то скрываешь, хотя я не представляю себе, что именно. Мне ясно только одно — началось это с Каидана.
Я сосредоточенно скусывала заусенец на большом пальце. Догадка Джея, конечно, верна, но нельзя открыть ему всю правду, как бы мне того ни хотелось.
— Как ты считаешь, ты могла бы перевернуть страницу, или как это там называется, если бы увиделась с ним?
Джей как будто чего-то ждал.
— Трудно сказать, — осторожно начала я. — Может быть. Но я не знаю, когда мы снова увидимся.
— Ну, так вот… Рони мне говорила тебе не рассказывать, а я чувствую, что должен. — Он нервно потер руки; аура у него тоже была нервная, вся в серой дымке. — На следующей неделе они будут в Атланте.
У меня засосало под ложечкой. Вдох, еще вдох, не забывай дышать. Я прочистила горло.
— А что это за поездка?
У всей группы, как я знала, родители жили в Атланте и окрестностях — включая отца Каидана, повелителя демонов Фарзуфа, который и привез его в Джорджию из Англии, — но меня интересовало, планируется ли концерт или что-нибудь в этом роде.
— Насколько я знаю, они просто решили навестить родные места. Хотя в четверг вечером они выступают в одном из музыкальных магазинов в Атланте. Серьезно, Рони меня убьет за то, что сказал тебе.
Он будет здесь.
— Спасибо. — Мой голос явственно дрожал.
— Очень надеюсь, что из-за этого не станет еще хуже. Если хочешь, поеду с тобой.
Я молча кивнула, продолжая сидеть как приклеенная, а внутри меня пустились колесом чистая радость и безрассудная надежда. Я скоро увижу Каидана!