– Но я понимаю, что это невозможно. У мамы – дядя Артур, папа тоже любит другую.
– А кого любит папа?
– Папа любит меня, – уклончиво проронила Жанна. И после некоторой паузы добавила: – Но вы, наверное, сами все видите, вы же детектив, – и кивнула в сторону отца, который увлеченно что-то рассказывал Элине.
Элина сначала показалась мне довольно холодной женщиной. Она была физиком, кандидатом наук, писала докторскую диссертацию. Скорее всего она принадлежала к той породе женщин, которые ставят на первое место работу. Уже потом шли дети, дом, а секс, видимо, находился где-то в конце первой десятки жизненных приоритетов. Таким женщинам и мужчины-то вроде бы ни к чему. Свою карьеру в науке Элина сделала практически без посторонней помощи, и только жилищную проблему позволила решить за себя мужчине с деньгами, то бишь Мешкову. И то настояла на постепенном погашении долга.
На личность этой дамы наверняка наложила отпечаток ее внешность – Элину нельзя было назвать красавицей. Вместе с тем она была стройна, носила пышную длинную прическу, а после нескольких минут общения я поняла, что от нее исходит какое-то неповторимое женское обаяние.
«В принципе, странные люди, почему бы им не быть вместе – по-моему, они довольно неплохо подходят друг к другу. Оба такие умные. К тому же Мешков, наверное, любит ее», – подумала я.
После лыжной прогулки мы заехали к родственникам Мешкова – умер его дядя. Мы остались в машине, а Валерий один пошел выражать соболезнование тетке.
Вечером я подумала, что неплохо живу за свои двести баксов в день – отличное питание, лыжные прогулки. Подумав хорошенько об однофамильце, я начала склоняться к мнению Курганова и Марины – Артур на убийство не способен. Или по крайней мере не способен сейчас, когда пьет каждый день. Не будет же он являться к Мешкову с топором в таком состоянии – ясно, что убийца, едва держащийся на ногах, не представляет особой опасности. Тем не менее события двух последующих дней заставили меня более ответственно отнестись к порученному мне делу.
Рано утром в понедельник, когда все обитатели мешковского дома еще спали, кроме Димы Данилина, который нес ночное дежурство, в квартиру Мешкова позвонили. Я определила это по световому и звуковому сигналу на своем пульте. Я наскоро оделась и вышла из квартиры в гостиную и далее через коридор апартаментов Мешкова к входной двери. Дима посмотрел в «глазок», открыл дверь. О том, кто пришел, я поняла по голосу вошедшей. Дима Данилин своими габаритами закрыл весь дверной проем.
Я узнала возбужденный голос Марины:
– Пустите меня! Мне нужно поговорить с Валерием.
Я прижала Марину к стенке, бегло обыскала ее, тут же извинившись за это. Дима отправился звать шефа. По виду бывшей супруги Мешкова было ясно, что случилось нечто неординарное. Всегда улыбчивая Марина сейчас была похожа на зверя, которого загнали в угол. Я не стала расспрашивать ее, предпочитая подождать, когда подойдут другие слушатели. Спустя три минуты появился заспанный Мешков. Зевнув, он вытащил из кармана сигарету, закурил и лениво спросил недовольным тоном:
– Ну что еще за концерт, Старыгина?
Как я выяснила, это была ее девичья фамилия, и в браке Мешков чаще звал жену именно так.
– Это твоих рук дело, Мешков. Ты ответишь за это, – с ненавистью сказала Марина.
– О чем ты, май беби? – насмешливо спросил Валерий.
– В общем, так: я подаю заявление в милицию. Мне это надоело. Что ты сделал с Артуром?
– А что с ним такое? – спросил Валерий, удивленно подняв левую бровь.
– Пока не знаю. Наверняка тебе лучше знать. Он вчера уехал на дачу по каким-то хозяйственным делам и не вернулся домой.
Мешков с облегчением засмеялся.
– Только и всего! Небось нажрался опять как скотина. Ты хоть в вытрезвитель звонила, Старыгина?
– Звонила. Там его нет.
– Значит, где-нибудь на улице валяется. Замерз, сердечный… Мой тебе совет: своди его к наркологу. И если ты каждый раз будешь приходить ко мне скандалить, когда этот мудак и пьяница снова нажрется, я прикажу вообще не пускать тебя сюда.
Последние слова Мешков произнес на повышенных тонах. Из гостиной в коридор вошла Жанна. Дочь подошла поближе и удивленно взглянула на мать.
– Жанночка, здравствуй, солнышко! – Тон Марины сразу изменился и стал ласковым.
Жанна, однако, не спешила продемонстрировать дочерние чувства, ограничившись кивком в сторону матери.
– Что случилось с дядей Артуром? – наконец спросила она.
– Он не пришел ночевать домой. Видимо, где-то слишком много выпил, – ответил Мешков, разворачиваясь и направляясь в сторону кухни.