Потому что она не могла прочитать бланк заявления.
Она повернулась к искореженному комоду. В одном из ящиков хранились напоминания о Теде... альбом с наклеенными вырезками и Тедизак. Открыв этот ящик, она пробежалась пальцами по нейлоновой ткани. Порой, те три года, проведенные с Тедди ощущались грезами, словно были такими же нереальными, как и все остальное в ее жизни.
Джо вытащила самый последний альбом с фотографиями, на которых было запечатлено как ему вручают спортивные медали, значки Скаута-орла[8], награды за общественно-полезные работы.
Остановившись в любом месте юго-востока (она не могла находиться слишком далеко от брата), Джо сразу же заскакивала в ближайшую библиотеку, чтобы воспользоваться компьютером. С помощью звукового воспроизведения текста она узнавала о его спортивных достижениях, благотворительной деятельности и о его рейтинге в почетном списке отличников.
Она знала, когда его футбольная команда вышла в плей-оф, и когда его... мама выиграла конкурс по выпеканию ореховых пирогов.
Джо настолько дотошно следила за его социальными аккаунтами, что могла сказать, когда он переживал насчет важной игры, или даже когда влюблялся. Благодаря его онлайн альбомам с фотографиями, она смогла увидеть, как он вырос в симпатичного семнадцатилетнего парня с легкой усмешкой, говорившей: «С миром все в порядке».
Он был высоким и сильным, на расстоянии вселенной от того малютки, которого она повсюду таскала за собой.
Четырнадцать лет назад она сделала душераздирающий, но, очевидно, правильный выбор. С каждым днем, проведенным вдали от Джо, жизнь Теда будто бы становилась все лучше и лучше.
Тем не менее, оберегая брата, она страдала, и делала все возможное, чтобы каждая минута ее одинокого существования пробегала как можно быстрее. Джо спала около четырех часов в сутки, поэтому ежедневно у нее оставалось по двадцать часов, чтобы убивать.
В Новом Орлеане, по крайней мере, есть возможность заняться поисками других фриков!
В дверь постучали.
Она раздраженно зашипела. Немногие осмеливались побеспокоить ее.
Впервые приехав сюда, она стала единственной постоялицей мотеля. После месяца ее охотничьих вылазок... раздавленных мужских яиц, «исчезнувших» насильников и драчливо-вороватых сутенеров... номера заполнились женщинами, в основном проститутками, многие из которых были с детьми.
Очередной стук. Джо переместилась к двери, отперла засов... как правило, она проходила сквозь нее в форме призрака... и открыла.
Льстивый хозяин мотеля. Он постоянно плотоядно пялился на здешних женщин. Автоматическая пробация[9]. Малейшая выходка, и его здесь нет.
Выражение его лица являло собой смесь страха и похоти, а взгляд был прикован к ее телу.
Продолжая пить кровь, Джо поддерживала округлости своих форм. Без этого она снова стала бы выглядеть болезненно.
— Чего тебе? — спросила она.
Этот парень даже не видел ее; он чувствовал себя чертовски уверенным, только не смотря ей в глаза.
Он спросил ее сиськи:
— Я тут подумал, может ты, м-м, хочешь выпить со мной по чашечке кофе?
Видимо кофе — главная тема сегодняшней ночи. При необходимости Джо могла выпить кофе, но он был отвратительным на вкус и заставлял ее писать. Ей нравилось отсутствие потребности ходить в туалет.
Вампиризм имел свои преимущества. Нет ни заканчивающейся туалетной бумаги, ни простуды, ни месячных.
Джо не ответила, поэтому он, наконец, встретился с ней взглядом. Она наклонилась так, чтобы оказаться нос к носу с ним. Тени вокруг ее глаз приводили людей в замешательство; и этот мужчина не был исключением. Она сказала ему:
— Ищу хотя бы одну причину не убивать тебя; пока безуспешно.
Он судорожно сглотнул.
— О.
Акс мог бы улучшить его запах.
Джо сморщила нос, ее разум наполнился воспоминаниями о коже Руна. Так соблазнительно. Но, несмотря на свое желание, Джо не могла пить кровь ядовитого темного фея.
Мужчина прочистил горло.
— У тебя, м-м, случайно не найдутся те деньги, которые ты мне задолжала?
Тонны налички были свалены в углу рядом с ее комиксами, и в любое время Джо могла достать еще больше.
— Если нет, возможно, мы сможем... как-то отработать, — добавил хозяин.
Именно за эту шуточку он от нее ничего не получит. Скажи спасибо, что останешься жив, человечишка.
Она одарила его стандартным ответом.
— Содрав с тебя кожу, я смогу закончить свое людоедское одеяло.
Она захлопнула дверь перед его носом.
В один прекрасный день ей все-таки придется начать делать это одеяло, иначе она окажется просто никудышной врушкой...
Джо подплыла к мини-холодильнику, чтобы взять пакет крови. Которая воняла сыростью и пластиком. Если Рун ядовит, то почему его плоть пахла настолько аппетитно? Даже сейчас клыки Джо заострились. Ныли.
Она ощутила в нем силу, которую могла взять. Жилка его пульса взывала к ней, как ничто и никогда в ее жизни.
Если он ядовит для других, это еще не значит, что и для нее тоже.
Разве правила когда-либо применялись к Джо?
Ее взгляд снова наткнулся на его костяную штуковину. Почему он хранил ее? В течение многих лет Джо будет перебирать возможные варианты ответа.
Если только не встретится с ним и просто не спросит его об этом.
Глава 8
— Отдаю тебе должное, женщина, ты хороша, — сказал Рун, входя во внутренний дворик.
Вуайеристка сидела на краю фонтана, ее изящные пальчики скользили по поверхности воды, черные ногти блестели.
— Поконкретней. Хороша — понятие растяжимое.
От одного лишь взгляда на нее, его тело обдало жаром, который после этого сконцентрировался в паху. Учуяв ее запах в паре кварталов отсюда, Рун едва заставил себя замедлить шаги.
— Где ты научилась так воровать?
Она выгнула бровь.
— Практика.
— Я даже не почувствовал тебя возле моего... кармана. Ты профессиональная воровка?
— Тебя послушать, получается, что я работаю. — Ее губы изогнулись, словно она только что пошутила. — Означает ли твое появление, что ты готов присоединиться ко мне за чашечкой кофе?
— Верни мою вещь, — сказал он, надвигаясь на нее. — И я просто отшлепаю тебя.
— Это значит «нет» для кофе.
Она встала и расправила плечи... словно они собирались драться.
Как странно. Кроме Алликсты ни одна женщина не противилась ему. Все были слишком заняты, пытаясь оседлать его.
— Зачем тебе эта бесполезная безделушка?
Вуайеристка сунула руку в карман юбки и вытащила талисман.
— Затем, что она, очевидно, нужна тебе.
Рун не сводил взгляда с вещицы.
— Она ничего не значит для меня. — Значит слишком многое. — Я хочу вернуть ее назад, только потому, что это моя вещь.
— Видишь ли, эта вещь... теперь она моя. Я украла ее честно и справедливо. И для чего это вообще?
— Ни для чего. Я уже сказал, что она ничего не значит для меня.
Просто это вещь, о которой я забочусь больше всего во всех мирах. Наглая сука!
— Что значат символы?
— Не твое дело.
Он не знает!
Плененная и порабощенная в детстве, его мать помнила лишь небольшое количество рун, которым могла обучить своего сына. Этот талисман был единственной вещью, которая принадлежала ей, тем не менее, она не могла его прочитать.
Если Орион не сможет помочь ему расшифровать надписи, Рун никогда этого не узнает... потому что демоны рода его матери вымерли, их знания утеряны.
Но Орион лишь сказал, что ответ кроется на Гее.
Вуайеристка снова спрятала талисман в карман.
— Я подумаю над тем, чтобы вернуть его, если ты ответишь на пару моих вопросов.
Его ярость начала закипать.
— Ты не можешь устанавливать правила.
— Могу, если ты хочешь вернуть свою «побрякушку» назад.