Да, разумеется, он дарил ей цветы и подарки, но лишь по праздникам и лишь из чувства долга, не во имя любви, как это сделал, делает и, очевидно, будет делать Ферит. Да и какая могла быть любовь — признательность и привязанность, без шансов перерасти во что-то большее.
Счастливая улыбка Селин затмевала все пространство вокруг, пока блондинка зарывалась носом в крупные бутоны роз (сколько их тут, штук семьдесят, не меньше), и мужчина чувствовал, что действительно рад за нее. Она, как никто другой, заслуживает быть любимой. Сам он не смог ей этого дать, но Ферит, который расписывался за получение букета у очень симпатичного курьера со знакомой повязкой на голове…
Подождите-ка. Элма?!
Девушка кивнула на какие-то слова заказчика, а затем, вскинув голову, столкнулась с внимательным и не верящим в происходящее взглядом Серкана. Слегка наклонив голову, она улыбнулась, приветственно помахав рукой, а затем направилась к выходу из здания немного прыгающей походкой.
И естественно, когда она была так близко, Серкан не мог упустить возможности поговорить с ней лично.
— Ты… как ты здесь оказалась? — спросил он, стараясь унять сбитое дыхание — слишком быстро, совершенно не думая, он сорвался со своего места и буквально за пару секунд успел перехватить девушку, которая еще не успела выйти из холла офиса. Улыбаясь, он решил подразнить ее: — Ты же сказала, что будешь держаться от заказов Болатов десятой дорогой.
Принимая его игру, девушка снова улыбнулась.
— Не смогла устоять перед сладким искушением.
Сладким… что-о-о?
— Да и потом, — она потянулась, распуская пучок на макушке и завязывая платок на руке, и волосы, больше не сдерживаемые аксессуаром, густой волной распались по плечам, — ты же просил, чтобы я тебя удивила. Справилась?
— Пообедаем?
— Нет, — девушка рассмеялась немного виновато, видимо, вспомнив, сколько уже таких приглашений она отклонила. — Я вырвалась из цветочного буквально на один заказ. И то, только потому что увидела знакомый адрес.
— Тогда может быть кофе?
Элма задумчиво уставилась на носки своих кроссовок, принимая решение.
— Знаешь, — протянула она задумчиво, — сейчас в Стамбуле такие пробки. И думаю, если мы пойдем не очень далеко от офиса, я смогу сказать тете, что решила переждать час-пик в кафе… — она, игриво улыбаясь, шутливо ткнула его кулачком в плечо, и Серкан, забыв о том, что должен был взять пиджак, поспешил вслед за своей феей-сладкоежкой — любительницей внезапно оставлять его одного и так же внезапно влетать в его жизнь с сюрпризами.
Кофейня, в которую вела его Элма, находилась в двух шагах от офиса, и совсем скоро они устроились в глубине зала, чуть ли не в самом далеком углу, чтобы никто им не помешал — слишком многое нужно было наверстать. За чашкой кофе Серкан наконец-то задал все вопросы, которые боялся написать в сообщениях: нет, тетя ее не эксплуатирует, Элма сама рада быть полезной, ведь тетя столько для нее сделала — набрала кучу кредитов и чуть не заложила цветочный, когда возникли проблемы на учебе. Признание о проблемах далось девушке нелегко, и мужчина чувствует вину, о чем незамедлительно сообщает своей собеседнице. И снова, в который раз его удивляя, вместо бешенства и истерики она просто улыбнулась, мягким движением прикоснувшись к его руке, словно говоря — это все в прошлом, хватит себя мучить. Болат снова предложил свою помощь, желая исправить ошибку, на что Элма заразительно рассмеялась — у робота сегодня ошибки в программном коде или это просто какой-то особый праздник, что она наконец-то услышала от него извинения? Серкан не обиделся — он понял, что это какой-то ее особый способ сказать, что он прощен. Хотя самоедства никто не отменял, разумеется.
— Когда закончится этот ваш сезон свадеб? — спросил он в продолжение диалога, и девушка вопросительно подняла брови. — Ну, то есть, — начал он пояснять, — у вас столько заказов, и мне интересно, когда у вас закончится этот поток, чтобы…
(чтобы ты могла со мной встретиться)
— … чтобы вы отдохнули? — закончил он, проглатывая чуть не вырвавшиеся легкомысленные слова.
— А когда люди перестают жениться? — ответила девушка вопросом на вопрос, закусывая губу. — На самом деле, думаю, скоро. Хотя, любой расклад нам только на руку — чем больше заказов, тем больше прибыли, и тем ближе день, когда мы окончательно выберемся из этой финансовой ямы, — она отвела взгляд куда-то в сторону и немного мечтательно улыбнулась. — Наконец-то я смогу спокойно вздохнуть. Больше времени на сериалы и книги, больше в принципе свободного времени…
В этой фразе, брошенной так невзначай, Серкану почему-то упорно кажется какой-то скрытый намек. Но, будучи человеком прямолинейным, он в этих словесных реверансах был совершенно не силен, поэтому решил уточнить наверняка:
— Больше времени, чтобы наконец-то встретиться со мной? — и краткий, но резкий, как будто от сдерживаемых эмоций и стеснения, кивок послужил довольно четким и доступным ответом даже для него — особенно для него. Но, к сожалению, его перерыв закончился слишком быстро, да и ей уже нужно было возвращаться — работа никуда не исчезла за то время, пока они сидели и пили кофе в маленьком кафе, в котором уют заваривают в чашке вместе с кофейными зернами.
Они хотели было разойтись у выхода, чтобы Серкан ушел обратно в офис, а сама Элма отправилась на поиски своего джипа, который припарковала «где-то неподалеку, но точно не помню, где, потому что слишком злилась на то, что он заглох в неподходящее время, и решила донести букет сама», но на крыльце, прекрасно просматриваемом изнутри через широкие окна, толпились журналисты с камерами. Болат внутренне похолодел. Столько времени ему удавалось избегать встречи с этими стервятниками, пока он встречался с другими малышками, но именно с ней — именно сейчас — все покатилось по наклонной. Он уже хотел было извиниться перед девушкой, повернувшись к ней с не читаемым выражением лица (кто бы знал, как он сейчас был зол), но наткнулся на ее ладошку, уткнувшуюся ему в грудь.
— Ты мне веришь?
Медленный кивок, взгляд все еще холодный от сдерживаемого гнева. Элма схватила его за руку, подмигнула, и потащила за собой, прямо на крыльцо в гущу толпы. От неожиданности журналисты расступились, и, воспользовавшись моментом, девушка проскользнула по образовавшемуся проходу, что-то весело крича вслед оставшимся позади журналистам. Они бежали, держась за руки, она хохотала как сумасшедшая, резко сворачивая то вправо, то влево, чтобы запутать свой путь: в маленький переулок, в крохотный просвет между домами, спрятаться в кустах, за машиной, на лавочке за газетой. В конце концов Серкан понял, что папарацци давно оставили затею с погоней, но Элму, казалось, было совершенно не остановить, и они продолжили свою беготню по кварталу вокруг его офиса, весело смеясь как маленькие дети. И несмотря на то, что такой вид был совершенно не в его стиле и мог бы запросто разрушить его имидж серьезного и невозмутимого бизнесмена, Болат был невероятно, окончательно, до отвратительного счастлив.
***
Долгий рабочий день закончился ближе к полуночи уже у Серкана дома, куда он решил поехать вечером, не способный сосредоточиться. Почему-то все действовало на нервы, и он решил, что в родных стенах работать будет проще. Он был прав — с чаем и повизгиванием Сириуса во сне ему было действительно легче, и работа над чертежами пошла быстрее.
Сохранив электронную версию, он скинул ее на почту Энгину для ознакомления и Лейле, чтобы та утром отправила черновики дальше по инстанциям, он откинулся на софе, вглядываясь в ночное небо, с которого успокаивающе мерцали звезды. Если бы Серкана попросили сегодня оценить свой день по десятибалльной шкале, он бы поставил одиннадцать — настолько он был всем доволен. Зажмурившись, мужчина подумал о том, что сейчас было бы неплохо написать одной знакомой фее, которая, скорее всего, уже спала после трудного рабочего дня, наполненного не только цветами и бумагами, но еще погонями и побегами от фотографов. Но она обещала написать, и…