Царь удовлетворил его просьбу и велел выгравировать специальный фирман[32] на золотой пластине, собственноручно вручив его победителю.
С тех пор все корабли, что заходили в порт Али Бандар, обязаны были платить подать шейху Маруфу. В течение дня составлялся список всех судов, что зашли в порт, и вечером вручался шейху, который вместе с женой определял размер взымаемой подати с каждого судна.
Прошло некоторое время, и вот к Али Бандару подошло судно царевича–торговца. Вечером, как обычно, был определен размер подати со всех судов, кроме судна царевича–торговца. Его судно задержали и сказали, что пошлину определят позднее. Шли дни за днями, а его дело все откладывалось и откладывалось. Это не на шутку встревожило царевича–торговца, и он решил лично навестить шейха.
Жена шейха узнала об этом от своих соглядатаев, пошла к мужу и что‑то ему прошептала. Тот кивнул головой и отправился мыться в ванную комнату. А слугам было велено, как только царевич–торговец появится, встретить его с большим почетом и проводить в помещение рядом с ванной комнатой и попросить немного подождать.
Шейх Маруф закончил мыться, открыл дверь ванной и протянул ногу к башмакам, оставленным при входе. К его огорчению, башмаки оказались перевернутыми и отодвинутыми от двери так, что он не мог до них дотянуться. И сколько он ни звал слуг, горничных и, наконец, даже жену, никто не откликался. Царевич–торговец, понимая, что разрешение плыть дальше зависит от этого человека, встал, взял башмаки и поставил поближе к двери. Шейх Маруф надел их и вышел из ванной.
И тут раздался громкий смех: жена шейха, спрятавшись, стояла на балконе и все видела.
— Ну, так что, надменный торговец, знаешь, кому ты подал башмаки? —спросила она с издевкой. — Скажи теперь, кто из нас был прав в том давнишнем споре — ты или я?
И тут царевич–торговец понял: он самолично преподнес башмаки бывшему пастуху.
— О женщина! —закричал он, сгорая от стыда и гнева. — Ты сдержала свое слово, но запомни, что и твои дни по сбору податей с проходящих кораблей сочтены.
Вернувшись домой, он вложил огромные деньги в то, чтобы перекрыть верховья реки Пурана. Река изменила свое русло и стала течь далеко от Али Бандара. С тех пор город начал приходить в упадок, а через некоторое время вообще обезлюдел и исчез с лица земли.
ЦАРЬ, ВЕЗИР, КОТВАЛ И РАБ (Перевод А. Е. Порожнякова)
Жил–был царь, да вот не было у него сына. Однажды зашел во дворец факир, внял просьбе царя, сотворил молитву о даровании ему наследника, и через некоторое время у царя родился сын.
Прошло время, царевич подрос, и ему подарили лук со стрелами. Как‑то пришла к источнику за водой женщина с глиняным кувшином. Царевич выстрелил из лука и разбил ее кувшин. Потом стал разбивать кувшины и у других женщин. Собрались тогда жители деревни, пошли к царю и говорят:
— Твой сын разбивает из лука кувшины у наших женщин.
Царь выслушал их и приказал медных дел мастеру заменить жителям все разбитые кувшины на медные. Тот так и сделал.
Тогда царевич раздобыл стальные наконечники для стрел и стал разбивать медные кувшины, как только женщины появлялись с ними у источника.
И опять пошли к царю жители деревни.
— Послушай, царь, скажи нам прямо, ты будешь заботиться о нас или только о своем сыне? —спросили они.
— Приходите ко мне завтра, — ответил царь. — Я все обдумаю и дам вам ответ.
Утром народ направился к царю, а царь и говорит:
— Лучше я прогоню сына, чем отвернусь от своего народа.
Позвал царь служанку и наказал ей:
— Когда понесешь еду моему сыну, переверни его башмаки подошвами кверху и оставь так.
Понесла служанка царевичу еду и перевернула его башмаки, как велел царь. Царевич поел, встал, подошел к башмакам, смотрит — а они перевернуты. И понял он, что царь решил от него отречься.
Опечалился царевич, пошел к своему другу, сыну везира, и говорит:
— Мой отец отрекся от меня. Ты мне друг, не так ли? Давай уедем отсюда вместе.
— Ну что ж, — отвечает сын везира, — я согласен. Но у меня есть друг — сын котвала[33], возьмем и его с собой.
Пошли они к сыну котвала, рассказали ему, что хотят уехать и позвали его с собой. Тот выслушал и говорит:
— Я согласен, но у меня тоже есть друг — сын раба, давайте и его возьмем с собой.
И вот четверо молодых людей тронулись в путь на поиски счастья в другой стороне. Ехали они долго, пока не наступила ночь. Остановились возле речки переночевать и послали сына раба за водой, чтобы приготовить еду.