При слабом свете масляного светильника над тяжелыми счетными книгами склонился толстяк. Он отчаянно вздыхал, не досчитываясь одного паи[35]. И сколько ни пересчитывал, все не мог отыскать этого паи. Время от времени к нему заходила жена, предлагая поесть, но он отмахивался от нее, как от назойливого комара.
Постоял Чанду, посмотрел на муки толстяка и потихоньку вышел на улицу.
— Почему же ты ничего не взял? —спросил его напарник.
— Да хозяин — настоящий скряга! Не ест, не спит — и все из‑за какого‑то жалкого паи. Да если я возьму что‑нибудь из его дома, он наверняка отдаст богу душу. А я не хочу, чтобы из‑за меня умер человек. Пойдем в другое место.
Подумал царь и повел его к дому придворного ювелира. Чанду забрался внутрь и вскоре появился с большим узлом. Оставив награбленное на попечение напарника, он снова проник в дом и, шаря в темноте, наткнулся на глиняный горшок. Сняв с горшка крышку, нащупал какой‑то порошок, попробовал на язык и понял, что это соль. Тут Чанду поскорее выбрался на улицу, взял узел с награбленным и внес его обратно в дом.
— Ничего не понимаю, зачем ты это сделал? —спросил его царь.
— Дело в том, что я ненароком вкусил соли у хозяев этого дома и, значит, стал их гостем. Так как же я могу их ограбить? Это против моих правил. Может быть, пойдем еще куда‑нибудь? А вообще‑то зачем нам ходить по городу туда–сюда, пойдем‑ка лучше ограбим дворец. Если царь и потеряет малую толику своих сокровищ, он от этого не умрет. Пошли?
Повел царь Чанду в свой дворец, а по дороге рассказал, якобы царское ложе, по слухам, покоится на четырех золотых брусках. И надо обладать большой сноровкой, чтобы извлечь эти бруски, не разбудив спящих. Мысль эта захватила Чанду, и он заторопил царя.
Искусно обходя стражу, Чанду со своим напарником пробрался в царскую спальню. Тщательно отполированные бруски золота блестели даже в темноте. Но как только они приблизились к ложу, из‑под него раздался лай сначала одной, а затем и второй собаки. Прислушался Чанду к их лаю и слышит, как одна собака говорит другой:
— А ведь это пришел Чанду, и наверняка за золотыми брусками. Будь осторожна.
— Да замолчи ты, глупая, — отвечает вторая. — Разве не видишь, сам хозяин привел его сюда? Что же ты разлаялась, бестолковая твоя голова?
Чанду повернулся к своему спутнику, поклонился ему и говорит:
— Чанду гордится тем, что у него сегодня такой напарник, как вы, о государь!
Царь опешил от таких слов и стал настаивать, чтобы Чанду рассказал, как он обо всем догадался. Указывая на собак, Чанду признался, что понимает язык животных и птиц.
Царю и без того понравился Чанду — покорил смекалкой и своими представлениями о чести. А узнав, что тот еще и с животными может переговариваться, он тут же предложил ему свою дружбу. Чанду не мог отказать ему в этом и стал одним из самых близких советников царя.
ТРИ ЗОЛОТЫХ КИРПИЧА (перевод А. С. Сухочева)
Рассказывают, что в одной деревне жили три друга. И были они всегда неразлучны — жили по соседству, вместе пили и ели, вместе гуляли и веселились.
Однажды друзья отправились поохотиться на оленей в отдаленном урочище. Вышли очень рано. И когда наступил полдень, расположились под кроной тенистого дерева пообедать и немного передохнуть. В прохладной тени неторопливо и спокойно лилась их дружеская беседа.
Случайно один из друзей заметил, что в дупле дерева что‑то блестит. Он сказал об этом друзьям. Те вскочили, подошли к дереву и увидели в дупле три блестящих кирпича. Старший из друзей, самый опытный и сообразительный, сказал:
— Друзья мои! Бог свидетель, но сдается мне, что кирпичи эти золотые.
Остальные сперва сомневались, но когда присмотрелись как следует, то радостно закричали:
— Верно, верно! Кирпичи эти из золота. Какое счастье, что бог привел нас к этому сокровищу!
Но тут один из друзей крикнул:
— Осторожнее! Страх‑то какой — громадная кобра сторожит это золото.
Собравшись с духом, они убили кобру, вытащили из дупла золото и решили, что каждый возьмет по одному золотому кирпичику. Так они и сделали. Но к этому времени друзья здорово проголодались. И тогда они послали одного в ближайшую деревню, чтобы раздобыть что‑нибудь к обеду. А потом, мол, поохотимся.
Итак, самый младший из них пошел в деревню за едой. По пути он стал обдумывать, как бы одному завладеть всем золотом. Поразмыслив, он пообедал в деревне, а в еду для друзей подмешал яду. Пусть они умрут, отведав этой пищи, подумал он, а золото целиком достанется ему.