– Неужели нельзя обойти как-то это сотрудничество? – попытался опять я.
– Как ты это себе представляешь? – отец наигранно рассмеялся. – Пожаловаться в полицию?
– Как вариант.
– Она сама боится мафии и только частично с ней борется, потому что любой участок могут разнести – просто взять автоматы и всех расстрелять или по отдельности. Я рисковать не хочу своей жизнью, бизнесом и имуществом. Они могут поджечь и взорвать наши суда, чтобы отомстить, убить тебя и меня, и не факт, что их остановит полиция. На место этих придет другой клан, а трястись до конца жизни я не хочу. Я хочу заниматься своим бизнесом, как и раньше, чтобы никто мне не мешал.
– Черт! – выругался я. – Меня бесит, что я буду от кого-то зависеть.
– Да и одень классический костюм, джинсы смотрятся не солидно.
После этой фразы в столовую вошел дворецкий и стал накрывать на стол. Я пообедал и сделал, как велел отец: одел черный классический костюм, под пиджак – черную шелковую рубашку, для большего пафоса вставил в верхний карман синий платок для сочетания с замшевыми лоферами такого же цвета. Захотелось спрятать глаза – для этого благо сейчас все носят солнечные очки, какая-то помешанность на них, видимо, чтобы прятать красноту своих наркоманских глаз. Я выбрал в прямоугольной оправе с темно-желтыми широкими линзами.
Мы доехали до порта “Новый Орлеан” на нашем золотистом Роллс-Ройсе “Силвер Клауд Ту”, на причале была пришвартована “Молчаливая Эльза” – наше рыболовецкое судно класса “Океан”. Мы с отцом поднялись на палубу и стали ждать. У рыбаков был выходной, поэтому там никого не было. Наркобарон должен был подъехать с минуты на минуту. Охранников мы с собой не взяли, с нами был только водитель, который ждал в машине.
Через пять минут на стоянку подъехали три фургона и черный Роллс-Ройс “Фантом’’. Из последнего вышел высокий худощавый мужчина средних лет в дорогом костюме с двумя охранниками.
– Его зовут Малик, – сказал отец. – Это прозвище – имя я не знаю и знать не хочу.
– Он араб? – спросил я.
– Судя по внешности – да, – ответил тот, рассматривая Малика, – буду говорить я, а ты молчи. Если спросит – отвечай, – отец замолк, так как к трапу подошли гости.
– Салам алей кум, друг мой, – произнес Малик, расплывшись в белозубой улыбке. – Наконец-то я с вами познакомлюсь, с человеком, который будет перевозить мой драгоценный товар из такой далекой страны.
– Алей кум салам. Пройдемте в каюту капитана,– быстро произнес отец и повел всех туда.
Когда гости уселись на диван, он продолжил:
– Виски, шампанское?
– Позже, дорогой, сначала товар покажи, – мило потребовал Малик.
Отец сбросил плотную синюю ткань с ящика, опустил руку в кусочки льда с рыбой, затем нашел пакет с героином наощупь и вытащил на стеклянный стол. Малик сразу взял его в руки:
– Так как он очень холодный, попробовать его сейчас не удастся, но я попробую дома, и, если мне не понравится – верну, – предупредил он.
– Это безопасный способ с ним ничего не случится, я занимался уже этим раньше с братьями Резотти.
– Да, я знаю, мне сообщили об этом, – задумчиво произнес наркобарон. – Все остальное где?
– В холодильном цеху, вот ключи, – отец протянул их Малику, – там остался только ваш товар, делайте, как я договаривался с Навидом, пусть ваши люди откроют его сами и вынесут на палубу все, затем погрузят в фургоны.
– Передай это грузчикам, – сказал Малик охраннику, передавая ключи, – пусть грузят, – а затем обратился ко мне, передавая кейс. – Вот твои деньги, а теперь давай шампанское – выпьем!
Отец откупорил “Кристалл”, которое мы привезли с собой, и разлил по бокалам.
– Это мой сын – Николас, если что-то со мной случится, дела будет вести он, – сказал отец Малику.
– Я уже понял. Вы внешне похожи, – ответил тот, затем поднял бокал, а потом залпом выпил.
Глава 9
Алан
Я занимаюсь музыкой с детства, можно сказать всю свою сознательную жизнь. Как только мне исполнилось семь лет, родители отдали меня в музыкальную школу, тогда еще они не знали, как далеко это зайдет. Когда я заканчивал школу, я начал уламывать родителей оплатить мое обучение в бостонском колледже Беркли. Они долго сопротивлялись, говоря, что специальность, которую я выбрал, не очень востребована, и что с моей внешностью лучше идти в актеры или в рок-звезды. Но не лежала моя душа к гитаре или к Голливуду, я хотел играть на саксофоне джаз и блюз, так как это более чувственная музыка и надеялся пробиться рано или поздно на сцену.