Но Эжжи никогда в то не верила. Какие-такие русалки в ясном-то озерце?! Какие-такие дриады на светлых ветвях осин?! Бред один, а не явь!..
Вот и выбрали они с Торсом тот лесок Сто-Пропащий, чтобы людей не смущать. Да про то забыли, что и простолюдины – ох, не лыком шиты, соображенье имеют! Ежели молодые да неженатые по закатным лучам в проклятые места скачут – неужто не ясно, что у них там за дела блудливые случатся?!
Торс, кстати припомнить, тоже молву проморгал. Очень уж медовым месяцем увлекся.
Дружков редко видит. А когда и видит, то ухмылки они от него прячут.
Да и некогда Торсу подвох в беседах искать. Все мысли: как с отцом примириться?! Остепениться решил наш Торс. За ум взяться. Дела бухгалтерские чинно вести.
Да вот неполадка: проиграл спьяну в карты огромные деньги! А отец, хоть сразу по счету и заплатил, но на сына люто взъелся. Мол, и на глаза не показывайся! А содержание на прожитье бери через общий банк! Видеть картежника не желаю!
Спасибо, хоть «ты мне – не сын» не заявил. Видать, оттого, что Торс – единственный. Другого сына в запасе нет, значит, тем, что есть, особо не покидаешься...
А теперь вот: жениться Торсу охота! Чтобы Эжжи хоть как-то захомутать!
Чует сердце парня: рвется девушка от него – прочь, на волю!
Не сразу беду углядел. Сперва победителем себя мнил. Гнул Эжжи, как самому желалось. И синяки ставил в любовном угаре. И время для встреч – сам выбирал. И опаздывал нарочно, чтобы проверить: не уйдет ли, дождется ли? И ведь – ждала!..
А неделю назад и вовсе брякнул после дневной попойки с дружками: мол, на меня красотки так и летят, роем прямо; смотри, Эжжи, держи меня – не упусти!
А она помрачнела. И глаза отвела. Ничего не сказала. А на другой день и заявила: «Прощаться пора!»
Торс подумал, что только этим вечером Эжжи спешит. Гости какие-то в доме или еще что... Оказалось: вовсе прощаться, навечно!
Вот тут-то парень испугался. Невелика честь на крестьянской дочке жениться, да что делать, коли без нее – и жизнь не мила станет?!
XV.
Вот и сегодня Эжжи как будто бы твердо решила: всё, в последний раз!
Поиграем в огненную игру – и довольно с меня! Намаялась!
Это Анту со Сторри скакать весело. А у Эжжи после каждой вспышки любовной – одна тоска на душе. И тело – как не свое, будто в заложниках.
Нет! Довольно! Хочется юность обратно вернуть – полет, волю, свежесть!..
Вот и лесок Сто-Пропащий. Ант отпущен побегать.
Резво мчит конь рядом со Сторри в лесную чащу, к дальним полянам – сквозь злато-красный листопад осин.
А как свистнут Эжжи и Торс – мигом кони вернутся! Послушные они, не страшно в лес отпустить.
– Слушай, Эжжи, я многое решил! – храбро начинает Торс, любуясь на девушку.
Та стоит, плотно запахнув плащ. Волосы – шатром, как пряная тьма. В проеме черного шатра алеет лицо – даже в сумерках заметно, что слишком ярко! А темные глаза блестят опасно – цвета не угадать...
– Жениться решил. Кратко если сказать, – торопится договорить Торс. – С отцом на днях помирюсь. Работать при нем начну. И, значит, вскоре сватов жди! Отец твой, полагаю, рад будет. Семья наша – вполне достойное место для такой, как ты.
Эжжи напрягается. Так и знала ведь! Охомутать решил! Страшное дело!
– Я тебя люблю... Иногда так кажется... – тихо произносит она. – Но... Ты пойми...
Торс, однако, ни слушать, ни понимать ничего не хочет. Виданное ли дело – Гривну отказывать?!
Уверенный в своей неотразимости, парень просто сгребает Эжжи в объятья. И вот, как и прежде, вместо разлуки, любовники погружаются в испепеляющий огонь страсти...
В миг, когда губы парня впиваются в ушко Эжжи, она ослабевает и почти теряет сознание. Не замечает, как парнем сдернут с нее плащ и сорвано платье, как скинуты ботинки и спущены панталоны с чулками.
Абсолютно голую, Торс держит девушку на весу, насаживая на опухшего ожиданием змея. Жадные губы парня спускаются с шеи Эжжи к ее темным сосцам. Маленькие грудки торчат в разные стороны. Из девушки, как из прохудившегося сосуда, хлещет потревоженная, вспененная влага.
Эжжи цепляется за голого парня, обвивая его и руками, и ногами. Она скулит от терпкой и сладостной боли.
Ухмыляющийся самодовольно Гривн раскачивает и встряхивает тонкое тельце возлюбленной, надеясь затопить его, поработить всецело. Не дать Эжжи покоя!