– На данный момент, барышня, вы совершенно здоровы на вид! – Врач галантно кланяется красотке, натягивающей на себя одеяло. – Считаю нужным – так, на всякий случай, – еще раз освежить ваше лоно. Внешность бывает обманчива...
Неприличная процедура недолга.
Эжжи не хочет, чтобы лекарь звал свидетелей. Хватит ей и одного зрителя – целителя!
Присев, через минуту после впрыскивания, над медным тазом, Эжжи с грустью думает: «А ведь вполне вероятно, что Торс мог меня заразить. Про него ходили весьма грязные сплетни. Что, если они были правдивы?..»
И тут память – как и врач, абсолютно лишенная такта, – рисует в уме Эжжи ночную горячку под ненасытным Гривном.
Девушка пугается яркого воспоминания.
Хочет спросить врача: «Здесь ли Торс Гривн? В каком виде меня нашли? Рядом с кем? Была ли я голой? Как вел себя Ант?» – но тут ей вспоминается еще и силуэт Лайма. Силуэт всадника – являющийся и исчезающий!
Внезапная догадка не дает готовым вопросам сорваться с губ Эжжи.
Она выведает подробности ночного происшествия у подруги. Довольно и того, что врач увидел все секреты тела Эжжи, совершенно незачем обнажать перед стариком еще и душу!..
Главы XL – XLII. – Сладкая воля – Е. А. Цибер
XL.
Милая заботливая Мадли!
Она заранее припасла в подарок для Эжжи бархатное платье цвета темной сирени, обшитое кружевом, сплетенным как бы из солнечных лучей!
Двойные ажурные прошивки удачно подчеркивают бюст. Сильно заниженная талия украшена витым золотым поясом, длинные концы которого, ниспадая от узла, затянутого на уровне лобка, романтически колеблются при ходьбе.
Для невзрачной девицы Хаш это платье символизирует ее огромное восхищение красотой подруги!..
Служанка прикатила манекен на колесиках – дамский торс на высоком стояке с подпоркой как «на курьих ножках».
Платье на манекене на миг вызвало у Эжжи нехорошее предчувствие: «О, нет! Мне отрубят голову! Что же я такое натворю-то?!»
Девушка тут же расхохоталась нелепым мыслям.
Что за глупые выдумки?! Отрубят голову?!
Эжжи ведь – даже не дворянка! В крайнем случае, ее просто – повесят!
Хотя и это – весьма странная мысль! Перед законом Эжжи чиста, как... Кто же?.. Бабочка?.. Пчелка?.. Ха-ха-ха!..
Служанка заискивающе наговорила сладких слов веселой барышне. И помогла той нарядиться...
– Перешнуруй, милая! Расширь! Очень жмет, дышать трудно! – попросила красотка помощницу.
– Меня, барышня сладенькая, Лейкой звать! – сообщила служанка, ослабляя шнуровку на спине госпожи. – Я, значит, на то скромно намекаю, что счастлива буду, коли вы меня по имени окликать станете!
– Хорошо, Лейка! Осчастливлю тебя, Лейка! – Эжжи снисходительно усмехнулась. И внимательно вгляделась в увядшее лицо, украшенное доброй улыбкой и хитрыми светло-голубыми глазами. – Ты, тут, должно быть, экономка? Так ли, Лейка?
– Куда уж мне! Всего-то навсего – кормилица нашей госпожи! Вот уж бедная девочка! – веселым тоном заверещала служанка. – Осталась наша графиня ненаглядная одна-одинешенька! Сиротинкою горемычною! И...
– Довольно врать-то, Лейка! – оборвала фальшивые причитания гостья упомянутой графини. – Бедная! Одинокая! Горемычная!.. Наша Мадли Хаш – знатна, богата и окружена почтеньем! И весьма скоро, думается мне, от воздыхающих по ее благородной руке с тугим кошельком – спасенья не будет! Того гляди – обольстят ненаглядную нашу!
Лейка замерла на месте, напомнив Эжжи насторожившуюся гончую. Служанка с восхищением уставилась на подругу своей молочной доченьки. Кормилица боялась поверить, что взаправду нашла союзницу в борьбе против искусителей, подло зарящихся на доходы глупышки Мадли! Ах, какая хорошая гостья к нам попала!..
– Ну-ну, Лейка! Не стоит так мило на меня глядеть! – улыбнулась Эжжи. – Мадли слишком хорошая и слишком добрая девушка. Она, разумеется, не должна достаться корыстному негодяю. И, раз уж я здесь, – помогу, чем смогу. Да и ты, Лейка, пригодишься! Потому как, ежели слуга имеет к себе уважение, то и для хозяина он – надежней будет! Так мой отец говорить любит, Лейка!..
Несколько минут Эжжи и Лейка перешептывались так тихо, что даже волшебная мышь-проныра из сказок города Мэлма, сиди она на голове у одной из союзниц, не разобрала бы слов.
Лейка, весьма довольная хитроумным планом гостьи, отправилась в покои Мадли, чтобы объявить готовность барышни Тари к встрече с подругой.
Как и ожидала кормилица, добрая Мадли не выдержала чопорности графских традиций. И, позабыв про разницу в положении, сама помчалась в покои к низкородной гостье.