– Имеет значение! Огромное!.. – Врач чихнул. – Извиняюсь, барышня! Продуло!.. Я настаиваю! Что вы видели, барышня?
– Убийство, – нехотя вымолвила Эжжи.
– Двадцать первая жертва. Мадор – двадцать первая жертва, – бесстрастно произнес врач. – Всего лишь повторяю ваши слова.
Эжжи задрожала.
– Разве я так сказала? Действительно?
Врач слегка наклонился, чтобы поймать ускользающий взгляд Эжжи. Тщетно!
– Вероятно, вас никто не подготовил. Ваше счастье, что мы встретились! – торжественно произнес он. – Я с радостью помогу вам понять сущность вашего дара.
«Он спятил...» – уныло подумала девушка.
– Дорогая моя, прошу вас, посмотрите мне в глаза! – мягко попросил лекарь.
Эжжи послушалась и посмотрела. Внимательно, пристально.
Темно-серые глаза целителя – трезвы и мудры.
– Ваш дар запрещен законом. Даже передача знаний о нем запрещена законом. Под страхом смертной казни, – прошептал лекарь. – Но мне вы можете доверять, как себе самой. Я это заслужил.
– Чем? – невольно вырвалось у Эжжи.
– Моими больными страстями! – серьезным тоном ответил Хар Толкс. – Я – алхимик. Я дерзаю верить в невероятное. Я мечтал встретить чудо всю мою жизнь!..
Главы XLIII – XLV. – Сладкая воля – Е. А. Цибер
XLIII.
Званые гости подъехали в трех каретах к пышному особняку. И заявились в парадный зал, заранее разинув рты – к изысканному ужину. Который уместнее было бы назвать «ночником». Потому что, когда двенадцать представителей местной знати (включая Мадли Хаш) уселись за стол, до полуночи оставалось всего-то полтора часа.
Наша Эжжи оказалась за столом тринадцатым едоком. И знатные господа охотно согласились впустить в свой круг обжорства также и семейного доктора – дабы сомнительное число изменилось!
Почти равные по происхождению, юная дочь зажиточного крестьянина и пожилой сын удачливого сапожника уселись друг против друга, делая вид, что недавняя ссора, случившаяся между ними, уже позабыта.
Эжжи, разнаряженная подругой почище самой графини, умильно строила глазки всем подряд. С лица красотки не сходила жизнерадостная улыбочка. За вкрадчивыми льстивостями, обращенными к сотрапезницам, Эжжи умело скрывала насмешку.
Знаменитая двусмысленная поговорка «Нравиться всем совсем невозможно – ведь людям со вкусом ужиться сложно!» всегда казалась самонадеянной девушке всего лишь – милой шуткой.
Хар Толкс поддакивал глупостям собокальников-выпивох и добродушно снабжал всех бесплатными врачебными советами.
Почтенного возраста вельможи – пять дам и шесть кавалеров – нашли общество Хара Толкса и Эжжи Тари вполне приемлемым. И даже – весьма приятным. Чему хозяйка дома радовалась – как сущее дитя!
Прием получился ознакомительным.
Если гости сочтут особняк и его владелицу достойными внимания, графиня Хаш вскоре получит приглашения – и посетит те знатные дома, в которые для ее блудливого отца вход был закрыт. А затем к нашей графине с безупречной репутацией привезут в гости и молодежь – детей тех отцов и матерей, которые сегодня весело пируют здесь.
Костяк местной знати с благожелательностью выслушал сообщение Мадли о том, что отец Эжжи, вероятно, довольно скоро приобретет для дочери благородный титул.
Почтение часто можно добыть большими деньгами. А солидным капиталом никогда не стоит пренебрегать, даже если его происхождение – туманно. Сливки общества, конечно же, знают толк в таких простых вещах!
Парочка отцов семейств мысленно решила соблазнить простушку-богачку, сманив ее посулами помощи в деле приобретения титула. Парочка матерей семейств сообразила, что очаровательная девица Тари – отличная невеста для беспутных сынков-картежников, раз уж за ней, видимо, дадут огромное приданое.
Вконец развеселившиеся господа даже немного потанцевали, хотя для наспех устроенного бала сыскались лишь два бродяги-скрипача да один органист, согласившийся побренчать на клавесине.
Мадли Хаш вовсе не задумывала на сегодня бал. Но, коль скоро гости соизволили выразить желание размять ноги, то уж хозяйка сумела быстро найти музыкантов.
Скрипачей слуги графини приволокли из ближайшего кабака. Приодели бродяг в элегантные костюмы старого графа – коротких времен его юности и худобы.
Опохмелили маленько огуречным рассолом. И посулили награду, если музыканты не подведут госпожу. Проще говоря: если свалятся с ног не раньше, чем гости разъедутся.