Эжжи не открывает глаз. Ей надо бежать прочь, но хочется остаться.
Торс выпутывает девушку-добычу из ее мужской одежды для скачки.
Легкий ночной ветерок кажется огненным – он обжигает лицо страстью. Дышать становится горячо и трудно.
Полунагие фигуры сплетаются.
По телу Торса ручьями струится пот. Даже лицо его всё залито солеными каплями!
Прижатая сверху разгоряченным любовником, Эжжи вдавлена в подсохшие колкие травы.
Торс боится вновь напугать девушку. Он сделал правильный вывод из ее побега.
Изо всех сил сдерживая себя, охотник овладевает добычей медленно и осторожно.
Змей парня теперь – вкрадчив и хитер. Он то касается раздувшейся головкой призывно раскрывающегося бутона плоти, то насмешливо отстраняется.
– Ненавижу!.. Отпусти меня, Торс!.. – еле слышно шепчет девушка. – Ненавижу!..
А сама выгибается навстречу, распахивает пошире ноги, стонет от судорожной жажды принять в себя лукавого знакомца...
Ощутив внутри себя упругость змея, добыча затрепетала в руках Торса.
Закрыв глаза, запрокинув лицо, Эжжи постанывала:
– Еще!.. Еще!..
И вдохновленный охотник не утерпел: перестал себя сдерживать!
Торс вновь потерял контроль над змеем – и принялся почти насиловать девушку.
Беда заключалась в том, что нежное тело Эжжи имело в себе особые тайны – и совсем не подходило для неудержимой страсти Торса. Резкие удары слишком длинного змея буквально рвали плоть девушки изнутри.
Страсть юноши превращала Эжжи в жертву. И убивала ее любовь к Торсу...
Истерзанное тело, разбуженная ненависть, постыдные отзвуки извращенного сладострастия...
Всё так и было. Почти так, как и в прошлый раз, в бреду.
Омерзение и стыд перед самой собою накатили на Эжжи, как только ее лоно порывистыми толчками освободилось от позорной влаги похоти...
LI.
Злость на себя и на любовника помогла Эжжи встать, поспешно натянуть одежды.
Ант смирно разгуливал неподалеку, пожевывая сухую травку и опавшие листья.
Он понятия не имел о том, что происходит в душе хозяйки. Случка людей не казалась коню чем-то необычным.
Подумаешь! Маленькое короткое развлечение!
Лично его, Анта, хозяйка любит больше, и видит – чаще, чем этого милого старательного парня! Жаль, конечно, что Ант и Эжжи – разной породы, но так уж вышло! Зато дружба их – крепка! Эжжи ведь уехала далеко-далеко без Торса Гривна. А без своего коня она – никуда!..
Глядя на Эжжи с хитрой самодовольной улыбкой, Торс, чувствующий себя победителем, медленно одевается.
– Я заберу тебя на рассвете! Поскачем обратно, домой! Обручимся поскорее! – уверенно изрекает Торс. – Я тебя обожаю, Эжжи. Ты меня – еще больше. Отец дал согласие. Даже сказал, что краше и богаче тебя такому дурню, как я, вовек не сыскать. И на вид мой отец был весьма доволен, когда узнал про наши планы. Весьма-весьма был доволен! Что с ним нечасто случается. Он ведь – редкий зануда!..
– Нет никаких наших планов! – завопила Эжжи, впадая в истерику. – Не выйду я за тебя! Лучше умру! Лучше в монастырь уйду! Лучше убью тебя, паскуда!..
Из ее рта вдруг заскользили такие гадкие словечки, что Торс на время просто онемел от изумления.
Сам он, безусловно, употреблял всякие дурные слова – по пьяни, в драках, рядом со шлюхами.
Но ему и на ум бы не пришло, что эдакую мерзость можно услыхать из уст почти благородной девицы, обладающей утонченным воспитанием, а также изысканными манерами!..
Ант тоже удивился. В интонациях Эжжи он знал толк. И сразу понял, что хозяйка разгневалась не на шутку.
Обычно конь неплохо понимал общий смысл речей Эжжи, но сейчас смысл произносимого – совсем темен, как кромешная тьма безо всякой там желтой луны!
Ант подлетел к Эжжи. Сочувственно заржал.
Мол, прыгай! Удерем от негодника, который тебя разозлил, моя дорогая!
Красотка и прыгнула бы на спину друга, но Торс, предвидя скачок, вцепился в ноги девушки. И повалил ее на землю.
Ант закружил подле, примериваясь: куда бы укусить? И немного сомневаясь: одобрит ли Эжжи непрошенную защиту?..
Пытаясь оголить зад красотки, рвущейся из-под любовника, Торс шипел ей в ухо:
– Должно быть, тебе еще мало доказательств серьезности моих намерений? Ну так я добавлю! И не выпущу тебя, моя милая, пока ты не признаешь, что ничего лучше, чем я, в твоей жизни не было!
Девушка молча отбивалась, уже чувствуя, что ее тело вновь собирается предать душу.