– Я провожу тебя.
Сердце Бранвен заколотилось.
– В замок Ригани? Ты ищешь смерти? – После рассказов лорда Диармайда о набегах на Кернывак Тантрис встретил бы в стенах замка быстрый конец.
– Ты уже рисковала собой ради меня, придя сюда одна, Эмер. Я не могу позволить тебе сделать это снова.
– Я не просила твоего разрешения.
Его глаза настойчиво смотрели на нее.
– Это опасно, – сказал он.
– Можешь обвинить в этом своих соотечественников.
– Король Марк – добрый король, – сказал Тантрис, защищаясь. Он, очевидно, верил в это.
Ноздри Бранвен раздулись.
– Как и король Энгус.
Он потер шею.
– Не будем ссориться, Эмер.
– Да, не будем. Ты едва мог добраться до пещеры с моей помощью, Тантрис. Ты будешь беззащитным ночью.
Тень пробежала по его лицу, когда он признался:
– Думаю, это так.
Менестрель сжал руки в кулаки. Она подумала – до боли в мышцах.
Бранвен присела рядом с ним и потянула за конец пропитанной кровью ткани.
– Ну, посмотрим на твои раны.
Она начала стягивать его тунику через голову, но Тантрис остановил ее.
– Что подумает твой отец о том, что ты раздеваешь иностранца? – Он помолчал. – Или твой муж?
Его сдержанность заставила ее рассмеяться.
– Если бы у меня был муж, ты предпочел бы, чтобы я позволила ране воспалиться?
– Я предпочел бы умереть, чем опозорить женщину, которая была ко мне так добра, – ответил Тантрис. Его тон не оставлял Бранвен никакого сомнения.
Она сморщила нос.
– Тантрис, я ученица лекаря, и это то, что мой долг побуждает меня делать. – Проговаривая это, Бранвен поняла, что это правда. – Ты опозорил бы меня, если бы не позволил мне помочь тебе.
К счастью для него, она не была принцессой. Честь самого королевства Ивериу была бы в опасности, обнаружь кто-нибудь Эсси наедине с мужчиной, который не был ни ее родственником, ни мужем.
Вздохнув, Тантрис кивнул. Бранвен начала снимать с него тунику, и его торс полностью обнажился. От него пахло морем. Это было еще более опьяняющим, чем вино из бузины. Девушка осторожно удалила свою наскоро сделанную повязку с раны, которая после полудня стала кровоточить и, что было куда хуже, окрасилась зелено-желтым гноем. Способность Тантриса терпеть боль была поистине впечатляющей, но она также могла стать и опасной: хотя его порезы и были неглубокими, они все равно могли заразить кровь. Инфекция в крови может вызвать лихорадку, а лихорадка может стать смертельной.
Когда она сняла повязку, Тантрис наклонился и для равновесия схватил ее за плечи. Его лоб прижался к ней, его кудри щекотали ее лицо.
– Извини, – в тишине произнесла Бранвен.
– Ты не ответила на мой вопрос о муже, – сказал он. Его глаза блеснули, как золото в свете огня.
– Мужа нет. – На мгновение она вспомнила о кузине, задаваясь вопросом, сделал ли лорд Диармайд ей предложение на празднике. – И отца нет тоже, – добавила она.
Его взгляд исполнился огорчением.
– Прости, Эмер.
Она ответила тем, что мягко оттолкнула его, чтобы воспользоваться бальзамом. Пока она обрабатывала опухшую рану, Тантрис сжал губы, но единственным звуком в пещере был треск огня. Закончив, Бранвен обернула рану муслином и глубоко вздохнула.
– Мне не хотелось бы, чтобы ты снова грустил.
Подняв бровь, Тантрис спросил:
– Что сделать пациенту, чтобы понравиться своему целителю?
– Надеюсь, мази будет достаточно, чтобы предотвратить лихорадку, – сказала Бранвен, постукивая пальцем по подбородку. – Я вернусь завтра – как только смогу уйти.
Тантрис положил ладонь поверх новой повязки – и сердца.
– Не бойся, Эмер, – сказал он, смело поднеся ладонь к ее щеке, чтобы успокоить ее подрагивающие пальцы, а потом взял ее руку в свою. – Я буду жить, чтобы увидеть тебя снова.
Закрыв глаза, менестрель с почтением поцеловал ей руку.
В своей жизни Бранвен получила много официальных поцелуев, но никогда она не чувствовала себя так. Мягкость его сожженных солнцем губ побуждала ее смеяться или кричать, – или, быть может, и то, и другое.
Глубоко внутри Бранвен вздрогнула. Она всем сердцем хотела, чтобы он жил.
Она быстро встала.
– Спокойной ночи, Тантрис.
До последнего вздоха
Бранвен поднялась на рассвете, едва сдерживая беспокойство. Она провела ночь, ворочаясь и метаясь по постели, чувствуя, что она все еще среди волн. Каждый раз, закрывая глаза, она вспоминала губы Тантриса на своей руке.
«Всё этот ужасный кернывман», – ругала она себя.
Когда она пересекала внутренний булыжный двор замка, ее руки ныли от тяжести подноса с завтраком для королевы Эсильты. Эта доставка не была частью регулярных обязанностей Бранвен, но необходимо было поговорить с королевой, для чего нужен был предлог. Если Трева и обнаружил, что просьба Бранвен – странная, го́ловы в замковой кухне были слишком заняты, чтобы об этом задумываться, когда она радостно взяла поднос, уставленный горшками с маслом и вареньем из диких фруктов, вареными яйцами, беконом и свежеиспеченными сладкими булочками.