– Хорошо, – сказал Римо – Это все, сэр?
– Все.
– Мне нужен дом! – заорал Римо. – Я по горло сыт вашими отелями! Если у меня не будет дома, я увольняюсь. Поняли?
– А если я предоставлю вам дом, обещаете вести себя вежливо?
– Нет.
– А выполнять мои приказы точно и без проволочек?
– Конечно, нет. Почти все ваши приказы такие бестолковые, что их невозможно выполнить точно.
– А если у вас будет дом, обещаете ли вы хотя бы заняться Маселло и Грассьоне? И разузнать, какой телевизор им нужен?
– Могу.
– Тогда займитесь этим, а потом поговорим о доме.
– Так мы покупаем дом или нет?
– Может быть покупаем.
– Тогда я, может быть, займусь Граселло и Массьоне.
– Маселло и Грассьоне, – поправил его Смит – Ну, действуйте! Это действительно важное дело.
– Мой дом – тоже важное дело.
– Попроси его увеличить нам жалованье, – тихонько подсказал Чиун.
Римо отмахнулся от него.
– Смитти, – сказал он, – встретимся в Сент-Луисе и все это обсудим еще разок.
– Но я не смогу выехать в Сент-Луис, – запротестовал Смит.
– Вы должны. Дело-то неотложное. Если мы не встретимся в Сент-Луисе, ноги нашей там не будет.
Смит некоторое время молча размышлял над смыслом услышанного. Логика Римо убедила его.
– Буду там завтра, – сказал он.
– Замечательно. И захватите с собой сумму, которой хватило бы на покупку дома.
Римо повесил трубку.
– Мы едем в Сент-Луис, – обернулся он к Чиуну.
– Хорошо, – ответил тот. – Давай собираться.
– К чему такая спешка?
– Скоро те четыре существа женского пола придут в себя и вернутся обратно. Зачем мне нужны четыре рабыни?
Римо понимающе кивнул.
– ... когда у меня есть ты, – закончил Чиун.
Глава пятая
Доктор Харолд В.Смит проснулся в 3.45 ночи. Стараясь не потревожить жену, он пошел на кухню. Без масла поджарил кусочек белого хлеба, сварил яйцо всмятку. Смешал две унции лимонного сока с двумя унциями сливового, в чем заключалась его единственная уступка новым веяниям в кулинарном искусстве.
Он запил завтрак стаканом тепловатой воды, вернулся в спальню за упакованным с вечера чемоданом, чмокнул в щеку спящую жену (она отмахнулась от поцелуя, как от назойливой мухи), и на цыпочках вышел из дома.
Когда он впервые услышал о профессоре Эджвудского университета Уильяме Уэстхеде Вули, где-то в глубине его сознания зародилась нелепая мысль. Надо бы проверить еще кое-что.
Смит миновал ворота санатория Фолкрофт, штаба КЮРЕ, секретной организации, которую он возглавлял со дня ее основания. Припарковав машину на своем персональном месте, он сделал в еженедельнике пометку: обеспечить надежную охрану ворот санатория. Слишком уж здесь все разленились под прикрытием здравницы для состоятельных пациентов и научно-исследовательского центра.
Уединившись в своем кабинете, Смит ввел в ЭВМ запрос по делу профессора Вули из Эджвудского университета, а также о новых моделях телевизоров.
Компьютер выдал ему отрывок из статьи в журнале:
«... в области усовершенствования телевидения ожидается небывалый скачок вперед; в следующих номерах будут сообщены подробности».
И это все!
Смит скомкал ответ и бросил его в устройство для уничтожения бумаг. Он установил несколько уровней защиты, чтобы никто, кроме него, не имел доступа к распечаткам. Затем погасил в кабинете свет и направился на стоянку, где оставил свой автомобиль.
В аэропорту он купил «Нью-Йорк Таймс», которую развернул уже на борту лайнера, летящего в Сент-Луис. Он читал все подряд, не пропуская ни строчки.
На тридцать второй странице он нашел статью, из которой понял, с какой стати два главных мафиози страны едут на Средний Запад для встречи с малоизвестным преподавателем университета.
Дон Сальваторе Маселло, успевший уже прибыть в Сент-Луис, был в данный момент занят той же самой статьей о конференции доктора Уильяма Уэстхеда Вули в Эджвудском университете. Телекомпании послали туда своих представителей, чтобы не упустить ни слова из доклада доктора о величайшем в истории телевидения технологическом скачке.
Конференция должна была состояться сегодня вечером.
Дон Сальваторе выругался сквозь зубы. Все это означало, что на переговоры с Вули у него катастрофически мало времени. А если изобретением заинтересуются телекомпании (а они наверняка заинтересуются), то цена изобретения взлетит настолько высоко, что у дона Сальваторе не хватит на покупку никаких средств. Кроме того, посвящение в тайну массы посторонних людей означало почти полное рассекречивание открытия доктора Вули.