– Как-то ты меня идеализируешь, по-моему. Я эгоист, я заставляю тебя страдать ради собственных целей и мне за это стыдно. А ты говоришь, что я прохожу через все это вместе с тобой. Нет, тут я не прав, я был бы прав, если бы мы повернули домой от торгового центра. Не ищи мне оправданий.
– Домой? Мне нравится, что ты так говоришь. Но по поводу твоего стыда я думаю иначе. Я тут подумала о том, что смысл любви в том, чтобы один преодолевал страхи, а другой держал его за руку, а вовсе не в том, чтобы бояться вместе или же обоим идти напролом, – с этими словами Юля крепче сжала мою руку.
– В этом каждый выбирает критерии сам для себя, – сказал я, посмотрев на Юлю и улыбнувшись. – Как ты считаешь?
– Разумеется, поэтому люди и одиноки, безумно сложно найти человека, у которого такие же взгляды на любовь, как у тебя, и вдвойне сложнее при этом найти человека, который тебе подойдет так же, как и ты ему. Мы слишком разные, в этом и проблема. Пускай люди пытаются что-то там стандартизировать, вывести какие-то оценки нашей деятельности и критерии, по которым нас определяют. Но все это обречено на провал, каждый уникален по своему, и, к сожалению, чем более человек уникален, а его мышление оригинально, тем более высока вероятность, того, что он будет вынужден провести всю свою жизнь в одиночестве.
На этом Юля закончила свои изыскания, и дальше мы шли молча. Два человека идут, держась за руки посреди брошенного города. Оба они потеряли все, что имело хоть какой-то смысл в их жизнях. Но один из них спешит вернуться к своему прошлому и поставить в нем точку, а другой хочет сбежать от своего прошлого как можно дальше и никогда больше не возвращаться. Но они вместе, вместе просто потому, что так получилось.
Какая-то странная получается картина, достойная кисти какого-нибудь безумного сюрреалиста, но еще больше походящая на сон, на один из тех жутких ночных кошмаров, которые мы стремимся поскорее забыть, но он почему-то остается в памяти, пускай при этом потеряв свою ужасающую ясность и лишившись деталей.
Мы шли молча и думали каждый о своем, когда услышали близкий раскат грома. Туча уже была практически над нами, ее величественная черная масса клубилась уже над нашими головами, и если еще утром я слышал, как в городе щебечут воробьи и вороны громко спорят о том, кому из них достанется больший кусок пищи, то теперь же казалось, что город опустел.
Ни одного звука кроме наших шагов и раскатов грома. Мы с Юлей не сговариваясь прибавили шаг, я хотел было освободить свою руку, чтобы идти еще быстрее, но Юля сильно сжала ее в ответ, впившись в ладонь ногтями. Любопытно было то, что хоть Юля и рассказала мне эту историю о том, как она победила свой страх грозы, при каждом раскате грома ее рука на мгновение сильнее сжимала мою, можно было судить о том, что страх остался, но он был где-то далеко.
Юля может и сама не отдавала себе отчет в том, что все еще боится грозы, понимая, что все в порядке. Но ребенок, живший в ней, все еще боялся грозы, что ж видимо во всех нас живет ребенок, бережно сохраняющий наши страхи из детства на всю нашу жизнь.
Внезапно нам в спину подул ветер, порыв ветра был такой силы, что мы еле удержались на ногах. Юля наконец выпустила мою руку, но только для того чтобы сохранить равновесие.
– Дань, да это ураган, – сказала она.
Я ничего не ответил, зловещая туча тем временем уже закрывала все небо над головой. Черные вихры облаков с гигантской скоростью неслись по небу, туча была настолько мрачной и непроницаемой, что на город тут же опустились сумерки. Испуганное лицо Юли приобрело в этом мрачном свете какие-то зловещие и резкие черты.
Тут мне на голову с неба упала первая капля. Большая тяжелая и прохладная капля приземлилась мне прямо на темя. Мир на миг замер, ничего не происходило, даже гром перестал греметь, я чувствовал, как капля течет по голове в сторону затылка, при этом медленно согреваясь до температуры тела.
И тут черная туча обрушилась на нас ливнем. Сплошная стена воды пролилась с неба на землю. Мы с Юлей за долю секунды промокли до нитки. Дождь был настолько интенсивным, что я с трудом различал Юлю, стоявшую от меня на расстоянии вытянутой руки.
И тут налетел еще один порыв ветра, еще более сильный, чем предыдущий. Он заставил дождь идти горизонтально. У меня создалось впечатление, что в мою сторону работает брандспойт. Этот порыв ветра я встретил лицом к лицу, и в этот раз он без лишних церемоний опрокинул меня на лопатки. Рюкзак смягчил падение, но из-за ветра я какое-то время не мог приподняться. Я сумел повалиться на бок и сквозь пелену дождя я увидел, что Юлю, которая значительно легче меня, ветер безжалостно провез пару метров по ставшему скользким от воды асфальту.