Что ж у меня в руках последний пакет с раствором. Вероятно, другого такого просто нет в этом городе. У меня в руках какое-то время жизни для моей жены. Но хочет ли она этого? Хочу ли я этого?
Выбор, у нас у всех есть выбор, даже когда мы этого не видим. Каждое наше решение, даже самое незначительное, направляет нашу жизнь в иное русло. Но есть, скажем, так, точки разветвления, моменты, в которых мы делаем выбор такой, что навсегда и безвозвратно меняет нашу жизнь. Даже если мы стараемся прожить жизнь как можно тише, забившись подальше в свой уголок. Все равно наступит момент, когда потребуется выбраться из кокона и что-то сделать, и если остаться в собственном мирке, тем самым тоже совершается выбор. Каждому из нас приходится делать судьбоносный выбор в самый, иногда, неожиданный момент.
Так Лине после нашей ссоры пришлось неожиданно выбирать между реальной жизнью и вымышленной. И она выбрала пасть в объятия грезам, взамен реальной жизни. И теперь выбор предстоял мне, я стоял с пакетом раствора, который может продлить жизнь моей любимой жены, самого дорогого человека на всем белом свете. Но я знаю, что являюсь для нее теперь последним человеком во всей вселенной, которого она хотела бы увидеть. Я понимаю, что она все равно умрет в ближайшее время, но вопрос в том убью ли я ее, выбросив пакет, или она умрет сама после того как раствор закончится.
Каков мой выбор?
Я хочу дать ей шанс еще раз сделать выбор!
Я подхожу к дивану, кладу пакет с питательным раствором Лине на живот. Беру ее руку с катетером и кладу на пакет сверху.
«Теперь ты сама должна решить: проснуться и жить или уснуть навсегда!» – говорю я ей громко, будто пытаясь разбудить.
Я наклоняюсь к ней и целую ее в губы, она взамен обдает меня своим теплым дыханием. «Прощай», – одними губами говорю я ей. Ком в горле не дает мне сказать ни слова.
Что ж, я, кажется, говорил, что за городом на даче моих родителей есть охотничье ружье. Видимо пришло время наведаться туда.
5
Мне необходимо было зайти в магазин, дома осталось достаточно еды, но я, веря в чудо, оставил ее нетронутой на тот случай, если Лина очнется. От голода уже сводило живот и необходимо было подкрепиться. Мой выбор пал на магазин, в котором мы с Линой всегда закупались продуктами, видимо ноги принесли меня туда по привычке. Я взял тележку и пошел по рядам. Честно сказать, в еде я абсолютно непритязателен. Я не испытываю какого-то эстетического удовольствия от поедания ультрамодной и безумно дорогой, но при этом абсолютно несъедобной пищи. Но сегодня я изменил себе и наполнил тележку всякими экзотическими яствами. Потрачу последние деньги, вряд ли они мне еще когда-нибудь пригодятся.
Я побоялся, что могу не решиться на столь ответственный шаг в трезвом состоянии, поэтому покидал в тележку еще и несколько бутылок водки. Именно водки, много водки. Она бьет без промаха и наповал, что мне и требовалось.
Подъехав к кассе, я обнаружил, что на кассах нет кассиров. Ни одного. Может у них какая-нибудь очень срочная пятиминутка. Я подождал пару минут, потом огляделся, охранников тоже не было видно. Мне терять точно уже нечего, поэтому я, пожав плечами, спокойно выехал из магазина с тележкой доверху наполненной продуктами.
Я решил никуда не перекладывать продукты, так и ехал, отчаянно гремя своей телегой на всю улицу. Пару раз я обернулся посмотреть, не бежит ли за мной охранник или не подкатил ли к магазину наряд полиции. Однако никто не желал уличить меня в краже. Ну и славно.
Примерно через пару часов с того момента, как я вышел из дома меня догнала ужасная мысль. Я уже покинул пределы города и сейчас грохотал телегой уже по грунтовой дороге, которая приведет меня прямехонько к даче, как вдруг, словно молния, откуда из глубины мозга меня пронзила мысль.
Я убил свою жену!
Я остановился посреди дороги. Я стоял абсолютно неподвижно, ужас сковал мои движения. В глазах потемнело, руки, казалось, пронзали тысячи малюсеньких иголочек, живот и без того замученный голодом начало крутить.
Я убил свою жену!
Быстрей! Наверно я еще успею ее спасти. Я развернулся и бросился назад. Я бежал что было сил, но споткнулся о какой-то корень и плашмя растянулся на дороге. Я стер руки в кровь, рассадил щеку и, кажется, рассек бровь о какой-то камень на дороге. Боли я не чувствовал абсолютно, но встал и побежал дальше и только, пробежав метров триста, остановился как вкопанный.
Умом я понимал, что даже если успею к Лине, то это лишь отсрочит неизбежное. Второго пакета с раствором у меня все равно нет. И где его взять я не знал.