– Дань, спасибо, но нам и правда не надо туда идти, – ее больше не трясло но голос заметно подрагивал.
– У нас нет выбора. Давай так, мы сейчас зайдем внутрь, и если хоть что-то побеспокоит тебя, то мы сразу уйдем оттуда и найдем другое место. Я обещаю. Договорились?
– Да-да, – Юля спрятала глаза.
За время, что мы стояли у ворот, солнце уже совсем зашло, и здание больницы теперь представало перед нами огромной черной махиной. После того, что мы слышали, меня и самого заметно страшила перспектива ночевать в больнице. Но если я позволю себе хоть как-то показать это, то Юля окончательно сникнет, а то и начнет истерику, что совсем нехорошо, ведь я так и не знаю, кто на самом деле издавал этот звук на дороге. Итак вперед, чем дольше думаешь, тем больше вероятности раздумать. Я глубоко вздохнул и подошел к ближайшему входу в больницу, Юля держалась в паре шагов позади меня.
Мы подошли к крыльцу. Лестница из пяти ступенек вела к старой деревянной двери, с которой давно облезла краска, и теперь даже нельзя понять, какого она была когда-то цвета. Ничего страшного или просто подозрительного в округе не было, но я прямо чувствовал страх исходящий от Юли, и он потихонечку передавался мне.
Я решил действовать более решительно, чтобы в самый ответственный момент у меня не сдали нервы. Я быстро поднялся по лестнице и дернул ручку, дверь оказалась не заперта и тут же легко поддалась. Внутри оказался небольшой коридор лестничной клетки. Стены были покрашены в темно-зеленый цвет, краска от старости местами облупилась, оголяя штукатурку. Пол был уложен мелкой красной плиткой, как в подъездах домов советской постройки. Плитка местами была отколота, а непосредственно у входа заметно ходила под ногами. Я зашел в помещение, Юля зашла внутрь наверно только через полминуты, но убедившись, что внутри все в порядке она быстро догнала меня и стояла теперь прямо за мной. Она все еще была в состоянии стресса и часто дышала мне в затылок.
Прямо передо мной была дверь, она, скорее всего, вела в фойе первого этажа. На первом этаже лучше не оставаться, вдруг тут все-таки есть какие-либо звери, ведь лес прямо под боком. Поэтому лучше забраться как можно выше. Так что разумным будет искать ночлег на самом вернем, то есть четвертом этаже.
Слева от меня располагалась лестница ведущая наверх. Я подошел к ней и подождал Юлю, которая на какое-то время замешкалась у входа, боясь двинуться дальше. Когда она вновь встала позади меня, я сделал первый шаг.
Но как только я опустил ногу на первую ступеньку, впереди меня раздался звук. Снова плач ребенка. Только очень громкий и четкий, как будто ребенок находится на этой самой лестнице, только этажом выше. Он громко плакал, будто захлебываясь, потом закашливался и начинал кричать с новой силой, будто звал кого-то. При этом плач как будто доносился из другого измерения, уж больно нереалистичным он был.
У меня в глазах потемнело. Волосы, кажется, стали дыбом. Ногу, которую я поставил на ступеньку, свело судорогой. В горле откуда-то появился плотный ком, который мешал дышать. Я был обездвижен и дезориентирован, тут я услышал позади себя звук падения. Только это вывело меня из ступора, и я нашел в себе силы обернуться. Юля лежала на полу ничком. Видимо такого ее организм уже не выдержал, я подбежал к ней и приподнял голову. При падении Юля, разумеется, не смогла подставить руки и кажется достаточно сильно расшибла себе голову о плитку.
Тут плач усилился многократно, будто невидимый ребенок начал каким-то образом спускаться по лестнице нам на встречу. Его плач становился надрывней и он все чаще захлебывался слезами, создавалась ощущение, будто бы он захлебывается вовсе не слезами, а водой, да верно, звук, будто бы ребенок тонет и уже держится в воде из последних сил.
Плач перешел в визг, когда, наконец, я смог побороть ужас и хотя бы сдвинуться с места. Я подбежал к раненой Юле, быстро закинул ее на плечи и выбежал из помещения. Когда я очутился на улице, и за мной захлопнулась дверь, то создалось ощущение, будто бы плач достиг первого этажа, и его источник сейчас последует за нами.
Страх пронзил мой позвоночник, и я побежал со всех ног. При этом я не особо разбирал дороги, но по моим прикидкам я сейчас бежал в сторону торгового центра. Во всяком случае, я надеялся на это. Я бежал то и дело спотыкаясь, разумно было бы остановится и достать из рюкзака фонарь, но страх гнал меня вперед. Я слышал плач, но сердце так сильно отдавало эхом голове, что я не мог с уверенностью сказать слышу ли я его на самом деле или это просто слуховая галлюцинация.
Не сбавляя темпа через пятнадцать минут я достиг торгового центра. Не знаю почему, но я сразу отправился к своему любимому ресторану. Вообще, честно говоря, я в этот момент не совсем отдавал отчет своим действиям.