Я подбежал к входу в ресторанчик, Юлю я решил пока оставить чуть поодаль, пока не буду уверен, что в помещении безопасно. Сняв Юлю с плеча, я посадил ее так, чтобы спиной она опиралась на стену. Быстро скинув рюкзак, я трясущимися руками с трудом достал фонарь. Когда я, наконец, нашел кнопку включения, я тут же озарил светом то направление, откуда пришел. Никого не было, и я весь обратился в слух. Стук сердца уже был не таким громким, и теперь я не смог услышать никакого плача.
Потом я вернулся к Юле. Она медленно приходила в себя и сейчас что-то бормотала. Я достал аптечку и осмотрел ее рану на голове. Не глубокая, но довольно обширная, кажется, она свезла себе довольно большой клок волос. Когда я принялся обрабатывать ей рану перекисью, она зашипела от боли и почти сразу пришла в чувства.
– Что ты делаешь? Где мы? – спросила она, пытаясь отмахиваться от меня, впрочем не очень сильно.
– Я обрабатываю твою рану. Мы около торгового цента на краю старого района.
– Больница далеко?
– В пятнадцати минутах, это если бегом.
– Слава Богу! – Юля облегченно вздохнула и улыбнулась. – Голова просто гудит, думаю мне надо прилечь.
– Сейчас, обработаю рану и найду нам ночлег.
Я перевязал ей голову как умел. Вышло не очень профессионально, но по-другому я к сожалению не умею. После чего отправился осматривать дверь ресторана. Почему бы не заночевать в любимом некогда ресторане. К тому же вход в сам торговый центр находится с другой стороны здания, а тащить сейчас Юлю куда-то еще, по-моему, является отнюдь не самой удачной идеей.
При входе в ресторан по обеим сторонам от двери были разбиты небольшие клумбы. За три года, что за ними никто не ухаживал, они полностью заросли сорняками, а все цветы сгинули. Сама дверь располагалась под небольшим тканевым козырьком, на котором красовалась эмблема заведения. На зиму козырек обычно убирали, но последние годы этого, разумеется, никто не делал, поэтому он порвался, очевидно, под весом снега и теперь свисал безобразными лохмотьями над дверью. Сама дверь представляла собой плотный массив из дерева, на котором была закреплена табличка с графиком работы заведения, выбить такую будет очень не просто. Но ничего, есть же окна, забираться в которые уже стало моим своеобразным хобби.
Я подошел к двери и дернул ручку. В принципе, в этот момент я уже стоял и думал, как бы мне половчее выбить окно так, чтобы не изуродовать все внутри. Но вдруг ручка в руке послушно повернулась, и дверь открылась.
Я тут же бросился к Юле и, взяв ее на руки, занес внутрь ресторана.
– Прям как молодожены, ты переносишь меня через порог на руках, – улыбнулась она и тут же при этом чуть не потеряла сознание.
– Хватит болтать уже, вот отдохнешь хорошенько, тогда и поговорим, – ответил я ей.
Внутри, с момента моего последнего визита все осталось неизменным. Вдоль окон располагалось четыре стола рассчитанных на двух человек. Посреди зала же располагалось по три стола на шесть и четыре персоны. На противоположной входу стене располагалась длинная во всю эту стену барная стойка. Я усадил Юлю за один из столов, а сам отправился за стойку. Вероятно, в подсобке есть что-то похожее на диван для персонала.
Зайдя внутрь, я увидел, что в подсобке располагался склад, тут хранились только ящики с алкоголем, да пара бочек пива. Видимо на основном складе не хватило места, или сотрудники просто перетаскивали алкоголь сюда, потому что бежать на склад за одной бутылкой через все здание на склад абсолютно безблагодарное занятие.
В подсобке было две двери. Я по очереди заглянул за каждую из них, за одной из них была кухня. На кухне вряд ли можно найти место для ночлега, а вот встретить каких-нибудь крыс, так за милую душу, думаю после того, как заведение оставили, здесь осталась просто уйма еды и теперь крыс тут очень много, а они, как известно, часто переносят различную заразу. Так что я сразу вышел из кухни и затворил за собой дверь.
За другой дверью была уборная, я уже отчаялся что-то здесь найти и собирался уходить, как фонарик выхватил из темноты довольно большой кожаный диван. Видимо туалет для сотрудников был совмещен с курилкой, и они организовали себе здесь диванчик для того, чтобы развалившись спокойно покурить и перевести дух.
Я с трудом вытащил диван в подсобку, не укладывать же Юлю в уборной. К тому же в помещении, где постоянно курят на долгие годы остается крепкий аромат табака, который потом уже ничем не истребишь, а это вряд ли пойдет Юле на пользу.