— Слушаю, шеф, — просеменил ко мне кривыми ногами улыбающийся Альберт, забыв, что нельзя выглядеть счастливым перед начальством.
— А чего ты такой довольный? — напомнил я ему о прописных истинах, — Что, работы в столярке поубавилось?
— Так обеденный перерыв, — развел руками Альберт.
— А я понимаю, ты не голодный.
— Не так, чтобы…
— И много цып поймал на свои феноменальные подкаты?
— Ну, шеф… — прыснул Альберт, собрав руки по швам, как положено, — Я же так…
— Мой тебе совет — если не хочешь схлопотать по яйцам, не веди себя с ними, как со своими корешами, — немного просветил я Альберта.
— А что тут такого? Мы с Теоном все время так прикалываемся. Смешно же, — пожал плечами Альберт, — Тут игра слов. Драть сорняки, а потом драть…
И тут Альберт задумался. Мне было приятно видеть работу мысли на его лице. Да уж, отсутствие цивилизации для нас многое усложнило. Люди разучились общаться, особенно, если и до катастрофы не особо делали успехи в этом деле. Впрочем, лекции по коммуникации с обществом я читать не намеревался.
— Понял, шеф, — услышал я голос Альберта. А парень умеет удивлять.
— И ещё совет, — обратился я к нему, спрятав руки в карманы, — Как увидишь их главную — рыженькую, лучше спрячь глаза. Ее задница топырится не для твоих шуток.
— Ясно, она занята, — понятливо кивнул Альберт.
— Что? — приподнял я брови от удивления.
— Ну, вы ее застолбили, — пояснил свою позицию Альберт, вмиг став понятливым больше, чем требуется.
— Нет, — отрезал я, — Не додумывай за меня. Она отвечает за свой выводок, не нужно злить самую главную наседку.
— Ну, раз так, хорошо, — ответил Альберт, а на пороге столярной уже появился Серый, — Рыжую не трогаю. А что насчёт остальных?
— В смысле?
— Ну, с ними-то можно общаться?
— Со всеми можно общаться.
— Нет, я про пошутить.
— Ну попробуй, раз без этого тебе не в кайф, — пожал я плечами, поняв, что всё-таки переоценил Альберта.
— Эй, Альба! Долго ещё будешь лясы точить? — крикнул косолапому подчинённому Серый, — Доделай эти чёртовы стенки, как мне по-твоему их собирать?
Завидев меня, Серый кивнул, Я кивнул ему в ответ.
— Сколько вы уже сделали? — спросил я Альберта.
— Два улья уже в работе, сейчас ещё три доколачиваем, — ответил Альберт, — Дело не быстрое. Кусачие, заразы.
— Есть кое-кто, кто может помочь. Если с пчелами не задалось, Анна подсобит. У нее есть опыт, — ответил я, глядя на него изподлобья.
— Было бы неплохо, — обрадовался Альберт, — Но никаких комплиментов ее заднице, я помню.
— И остальному тоже.
— Так точно.
— Надо будет сколотить ещё ульи. Пятерых на столько человек будет маловато. Нам хватит по минимуму, а вот девки любители заточить сладкое. Сдается мне, они здесь надолго.
Предстояло полностью перекроить маршруты. Лос — Асгред был разделен по секторам по степени токсичности, и токсичность все время менялась, в зависимости от сезона и направления ветра. Эта дрянь была чувствительна к перепадам давления и изменению состава воздуха, поэтому горы выступили ковчегами спасения. Все, что находилось выше 800 метров над уровнем моря было недоступно для спор. Они мгновенно превращались в мертвую органику и оседали на земле. Хоть какая-то управа для этой холеры. Перед каждой вылазкой мы посылали дрон, чтобы убедиться, что сектора не поменяли свой статус. Только что закончился сезон размножения, так что работы предстояла куча — я снова засяду в кабинете, утонув в кипе галограмм и цифр. Все бы ничего, если бы не бессонница. Когда выкладывается, засыпаешь быстрее. А тут придется не спать сутками — сидячая работа не предполагает работу на свежем воздухе. Свежем воздухе… ха-ха… хорошо сказано. Свежий токсичный воздух. Идеально. Именно то, что мы заслужили.