Джейми вернулся чрезвычайно быстро, при его появлении девушка отступила назад, разглаживая бархатную ткань платья. Следом за приятелем вошел Роберт.
– Видение! – вырвалось у него. Сорвав на ходу шляпу и прижимая ее к груди, порывистый юноша вмиг очутился на коленях перед Джесси. – Миледи, клянусь, вы прекрасны!
– Никакая я не леди, но все равно спасибо вам, Роберт.
Невольно покраснев, Джесси посмотрела на Камерона. Он не проронил ни звука, мрачно разглядывая девушку.
– Ну что, сойдет? – осведомилась она.
– Да, пожалуй. А теперь поспешим, нам давно пора в путь. Он снова торопливо перебрал вещи леди Тьюсбери и остановил свой выбор на подбитом мехом плаще. Кинул его Роберту, который послушно закутал плечи Джесси, а сам крикнул хозяину таверны, чтобы остальную одежду упаковали в удобный узел. Дожидаясь, пока приказание будет исполнено, все трое хранили напряженное молчание. Но вот наконец все было готово. Судя по выражению лица хозяина таверны, он успел получить за одежду деньги, и притом немалые, поскольку не переставал радостно улыбаться. Выйдя наружу, Джесси увидела, что их дожидается третья лошадь под седлом. Она вопросительно посмотрела на Роберта, и тот немедленно расплылся в довольной улыбке;
– Ну, по-моему, эта вполне подойдет.
– Никакой родословной, – брезгливо буркнул Джейми.
– Она такая милая, Роберт. Спасибо, что разрешили мне воспользоваться ею!
– Она ваша, – отвечал Роберт.
– Нет, я не могу ее принять, но все равно это очень мило, и я благодарю вас за то, что смогу на ней ехать.
Роберт посмотрел на Джейми, и тот решительно кивнул.
– Позвольте, я помогу вам подняться в седло.
Роберт ловко подхватил Джесси за талию. Джейми невозмутимо наблюдал, как девушка оказалась на спине смирной лошадки.
– Как ее зовут? – поинтересовалась Джесси.
– Не знаю. – И Роберт обратился к конюху: – Эй, малый, как ее зовут?
– Дык, значит, звать ее Мэри, сэр, – выпалил мальчишка и покраснел до корней волос. – Непорочная Мэри.
– Ну и дела! – покатился со смеху Роберт.
– Мамаша сильно ругалась на папашу, когда тот ее купил, кляла на чем свет стоит. Дескать, в нашей-то глухомани такая цаца нужна не больше чем непорочная Мэри в доме свиданий.
– Боже, ну и охальники! – ужаснулась Джесси, с трудом сдерживая смех.
Большую часть пути Джесси старалась держаться поближе к Роберту, предоставляя Джейми скакать впереди в гордом одиночестве. Сама она болтала всю дорогу обо всем на свете: от последних французских мод до великих географических открытий. Роберт старательно занимал ее беседой, чтобы отвлечь от грустных мыслей, и под конец ей даже стало казаться, что все ее несчастья остались далеко позади.
Во второй половине дня пришлось сделать остановку в густом лесу, чтобы напоить лошадей, к Роберт удалился, оставив ее вдвоем с Джейми. Джесси настороженно вслушивалась в журчание ручья и легкое пофыркиванье лошадей, опустивших морды в воду. Все тело ломило; она больше привыкла чистить картофель или мыть полы, нежели долго скакать верхом.
Стоило поднять глаза, чтобы убедиться: Джейми Камерон тут как тут, не спускает с нее темных, загадочных глаз. И Джесси не удержалась от колкости, многозначительно глянув на кобылку:
– Стало быть, вы чрезвычайно щепетильно относитесь к родословным, лорд Камерон?
– Ты имеешь в виду лошадей, милая? – безразлично пожал он плечами. – По большей части – да. Одни породы выводили ради резвости на бегах, другие – ради выносливости, третьи – ради силы.
– О да, совсем как у людей. К примеру, дворян выводили исключительно для благородной и достойной жизни.
Джейми на миг напряженно застыл, но тут же ответим покачав головой:
– Нет, милая. К породам животных, так же как людей, следует откоситься с величайшей осторожностью. Чрезмерное усердие в сохранении чистоты может привести к оскудению и вырождению. Если, к примеру, слишком увлечься легкими, сухопарыми лошадьми, их потомство окажется ослабленным, с тонкими, ломкими костями. Временами! весьма полезен приток дикой крови, дабы оживить старую породу. Он говорил небрежно, однако в самом тембре его голоса, в том, как он смотрел на Джесси, чувствовалось нечто заставлявшее се трепетать. Девушка поспешно отвернулась проклиная ту минуту, когда впервые увидела настырной типа. Еще бы, у таких, как он, никогда не возникнет проблем с родословной. Он такой высокий и сильный, движется легко и изящно, как огромный кот, ловкий и уверенный в себе. И хотя ему далеко до благородной красоты Роберта, многие сочтут его лицо привлекательным. Правильной формы, с четко вылепленными чертами, решительным подбородком, прямым длинным носом, чувственным подвижным ртом, темными пронзительными глазами – лицо герцога наверняка не оставляло равнодушными лондонских дамочек, падких на таких загадочных дьяволов. Эти особы, очевидно, находили даже притягательной его несносную надменность. Ах, как же она его ненавидит!
– Ну что за глупость! – промолвила Джесси вслух. – Зачем вам понадобилось тащить меня в дом к брату, который наверняка меня не примет? Это что, новый способ издевательства?
– Брат примет тебя.
– С какой стати?
– С такой, что ты приедешь со мной.
– Но вы…
– Вот увидишь, – только и успел сказать Джейми, как вернулся Роберт. Джесси также поспешила сбегать за кусты, прежде чем возвращаться в седло.
Подступали сумерки, а вместе с ними и ночной холод.
Скоро взошла луна, и небеса превратились в темный бархат, па котором ярко сиял диск цвета слоновой кости. Джейми то и дело поторапливал своих спутников, и вскоре Джесси, стучавшая зубами от холода, увидела Сомерфилд-Холл.
Замок производил грандиозное впечатление. Здание возносилось ввысь на берегу неглубокого ручья, сверкавшего в лунном свете. Мощные каменные стены прорезали застекленные окна, спереди была устроена огромная арка для экипажей, а сосчитать количество ступеней в парадной лестнице было попросту невозможно. Во второй половине дня пришлось сделать остановку в густом лесу, чтобы напоить лошадей, и Роберт удалился, оставив ее вдвоем с Джейми. Джесси настороженно вслушивалась в журчание ручья и легкое пофыркиванье лошадей, опустивших морды в воду. Все тело ломило: она больше привыкла чистить картофель или мыть полы, нежели долго скакать верхом.
Стоило поднять глаза, чтобы убедиться: Джейми Камерон тут как тут, не спускает с нее темных, загадочных глаз. И Джесси не удержалась от колкости, многозначительно глянув на кобылку:
– Стало быть, вы чрезвычайно щепетильно относитесь к родословным, лорд Камерон?
– Ты имеешь в виду лошадей, милая? – безразлично пожал он плечами. – По большей части – да. Одни породы выводили ради резвости на бегах, другие – ради выносливости, третьи – ради силы.
– О да, совсем как у людей. К примеру, дворян выводили исключительно для благородной и достойной жизни.
Джейми па миг напряженно застыл, но тут же ответил, покачав головой:
– Нет, милая. К породам животных, так же как и людей, следует относиться с величайшей осторожностью. Чрезмерное усердие в сохранении чистоты может привести к оскудению и вырождению. Если, к примеру, слишком увлечься легкими, сухопарыми лошадьми, их потомство окажется ослабленным, с тонкими, ломкими костями. Временами весьма полезен приток дикой крови, дабы оживить старую породу.
Он говорил небрежно, однако в самом тембре его голоса, в том, как он смотрел на Джесси, чувствовалось нечто, заставлявшее ее трепетать. Девушка поспешно отвернулась, проклиная ту минуту, когда впервые увидела настырного типа. Еще бы, у таких, как он, никогда не возникнет проблем с родословной. Он такой высокий и сильный, движется легко и изящно, как огромный кот, ловкий и уверенный в себе. И хотя ему далеко до благородной красоты Роберта, многие сочтут его лицо привлекательным. Правильной формы, с четко вылепленными чертами, решительным подбородком, прямым длинным носом, чувственным подвижным ртом, темными пронзительными глазами – лицо герцога наверняка не оставляло равнодушными лондонских дамочек, падких на таких загадочных дьяволов. Эти особы, очевидно, находили даже притягательной его несносную надменность. Ах, как же она его ненавидит!