– Тише, Джесси, все прошло. Это был сон, дурной сон. И он уже закончился. Все в порядке, тебе ничто не угрожает.
Джесси растерянно уставилась ему в глаза. Едва освещенные огнем в камине, они показались ярко-синими и ласковыми. Джейми осторожно провел ладонью по влажной щеке, вытирая слезы.
– Джесси! – снова окликнул он.
Только теперь она заметила, что мышцы словно сведены судорогой, и тут же обмякла у Джейми на руках. Это был всего лишь сон. В их спальне нет места ни призракам, ни трупам.
– Я… прошу прощения, – прошептала она. – Мне жаль, что я тебя разбудила.
– И что тебя утешаю я, а не Роберт Максвелл? – колко осведомился Джейми.
Она испуганно посмотрела мужу в глаза, ожидая увидеть там признаки гнева. Но его взор был поразительно спокоен, в противоположность напряженному тону, каким был задан вопрос. Джесси снова стало не по себе.
– Мне жаль, милорд, – мягко повторила она, – что я потревожила вас.
– Джесси, здесь тебе нечего бояться. Со мной тебе ничто не угрожает. Ты в полной безопасности. – Камерон отвел с ее лица спутанные волосы и осторожно привлек к себе.
Постепенно Джесси успокоилась. Пламя в камине заливало комнату мягким светом, и это помогало вырваться из тенет ужасных кошмаров. Она послушно кивнула, покрепче прижавшись к Джейми. Вздрагивая от холода, он выскочил на миг из кровати, чтобы поворошить дрова. И сразу же повернулся к ней, забрался под одеяло и крепко обнял. Джесси уютно устроилась у него на груди, перебирая пальцами темную жесткую поросль. Он лежал, разглядывая складки балдахина, закинув одну руку за голову, а другой гладя Джесси по волосам.
– Расскажи мне о них, о своих кошмарах.
Джесси вздрогнула – горло моментально свела судорога. Видимо, Джейми почувствовал это, он ласково приподнял за подбородок ее лицо и сказал:
– Джесси, не бойся, никакой дьявол не выскочит на тебя из темного угла. Расскажи, что так тебя терзает, и это поможет побороть – страхи.
Она снова опустила голову и потерлась щекой о его грудь.
– Они… они всегда начинаются с моей мамы, – прошептала она.
– С того, как она болеет?
– Как она умирает. Она лежит в агонии в каморке на чердаке у мастера Джона, и ее скрывает одеяло, и я знаю, что сейчас увижу, но не могу его не поднять. И вот я подхожу все ближе и ближе и наконец поднимаю одеяло, но мама уже мертва. Она мертва уже много дней, потому что ее глаза превратились в два черных провала и тление и черви разрушили ее плоть. А я смотрю на нес, смотрю, и тогда…
– И что тогда, милая?
– И пока я смотрю на нее, она превращается в меня, и это ужасно, потому что…
– Что, Джесси?
– Я… я не желаю умирать так, как умерла она, – пробормотала Джесси, спрятав лицо у него на груди.
Он помолчал и промолвил:
– И она умерла в ту ночь, когда мы встретились.
– Да.
– А ты пыталась раздобыть для нее лекарство или денег на врача?
– Да. – Джесси еле шевелила дрожащими губами. Дыхание, касавшееся его груди, стало горячим и прерывистым. Тонкие пальчики непроизвольно сжались. – Ты должен понять… Роберт был так добр ко мне в тот день. Ее Пришлось бы хоронить даже без гроба, если бы он не настоял и не заплатил за него сам.
– И это все? – с глухим ругательством воскликнул Джейми, и голос у него странно дрогнул. – И этот кошмар лишает тебя сна?
– Иногда… – Джесси снова содрогнулась от страха. – А иногда он меняется.
– А нынче ночью?
– Нынче ночью было еще хуже. Я снова смотрела на нее, к в это время она превращалась в меня. И я увидела, что лежу под этим рваным одеялом, и поняла, что я умерла. Я умерла… точно так же, как моя мать.
– А меня ты там видела?
Еще бы не видеть! Она отлично помнила, как он смотрел на нее во сне и как Хоуп увивалась вокруг него. А еще Джесси помнила младенца – худого, посиневшего, мертворожденного младенца.
– Да, я видела тебя.
– И что я делал?
– Ты смотрел на меня – очень сурово, очень мрачно-
– Почему?
– Потому… потому что на мне лежал наш ребенок и он тоже был мертв.
– Джесси! Джесси! – Джейми подхватил ее на руки и уселся, баюкая, как маленькую. Ласково потерся подбородком о макушку. Осторожно расправил судорожно сжатые пальчики и положил на круглый теплый живот. – Вот послушай? Он и сейчас дерется. Он сильный и здоровый в точности как и ты, и вы оба будете жить. Я не позволю, чтобы с тобой случилось что-то дурное!
Джесси отчаянно цеплялась за него, уткнувшись носом в широкое плечо, а он обнимал ее крепко-крепко.
– Доверься мне, – шептал Джейми, сплетая с ней свои пальцы. – Доверься мне, я всегда буду рядом и не позволю, чтобы ты голодала или испытывала в чем-то нужду.
Впервые в жизни Джесси чувствовала себя в безопасности.
Чувствовала, что о ней заботятся…
Она опустила голову ему на плечо. И не смогла удержать зевоту – измученная, счастливая, она больше не боялась ужасных снов.
– Там было что-то еще? – поинтересовался он. – Что, милорд? – полусонно пробормотала она.
– В твоем кошмаре. Там было что-то еще?
– О… да. Когда ты смотрел на меня, с тобой была Хоуп.
– Ах ты, ревнивая лисичка, – ласково рассмеялся Джейми.
– Неправда, милорд, это не так, – встрепенулась Джесси. – Правда.
– Я вовсе не… – Она умолкла, вслушиваясь в протестующие толчки, сотрясавшие живот. – Я… стала такая огромная… – вырвалось у нее.
– Это ненадолго, мадам, – хмыкнул Джейми, прижимаясь подбородком к теплой макушке. – Нам осталось недолго ждать – до конца февраля или начала марта.
– Недолго, – подтвердила она. И снова невольно вздрогнула от страха.
Джейми прижал ее крепче и повторил: – Я всегда буду рядом. Я не оставлю тебя ни на миг, и все будет хорошо.
И Джесси поверила ему. Она взглянула на него со счаст-ливой, благодарной улыбкой, а потом зажмурилась и сама не заметила, как заснула.
Джейми осторожно опустил ее па подушку, отвел с лица пушистые локоны и долго любовался, как смягчились в за-бытьи чудесные черты. С каждым днем она казалась ему все краше, и он все сильнее отдавался во власть этих чар. Временами он вел себя как влюбленный мальчишка, и готов был следить за ней часами, ловя каждое движение, каждый оттенок чувства на подвижном милом лице.
Сожаления… Нет, он ни о чем не жалел.
Джейми был полон решимости сделать ее своей и жениться на ней, потому что сердцем почуял в пей то пламя и силу духа, что были под стать его собственным, что были способны потягаться со стихией в этих диких, глухих краях. Он не сомневался, что, так или иначе, добьется своего и сделает ее своей женой, и был уверен, что сможет разбудить в ней чувственность и страсть, несмотря на всю ее ненависть к нему и ярость. Джейми был настолько самоуверен, что вообразил, будто после этого сможет заставить ее приехать сюда, чтобы стать его опорой.
Но он не смог добиться одного – заставит ее полюбить.
Да, Джесси стала его женой, скоро у них родится ребенок, и нет причин опасаться, что он потеряет ее.
Нет причин, кроме одной: Джейми будет вынужден дать ей свободу. Он больше по в силах любить ее так неистовой держать в тайне свою любовь. Как не может позволить себе бросить к ее ногам истерзанное сердце и лишиться собственной души. Ведь ей нужен Роберт. Она мечтала о нежном, покладистом муже, о жизни, полной веселья и смеха.
И Джейми до боли стиснул зубы. Нет, он непозволит превратить себя в полоумного идиота, готового плясать под ее дудку. Если она не способна полюбить его таким, каким он есть, лучше отпустить ее.
От этой мысли Джейми почувствовал себя бесконечно несчастным, и все его большое, сильное тело свело боле пенной судорогой. Скоро, скоро все встанет на свои места.
Пусть только родится ребенок, и тогда наступит время выяснить отношения. Джейми непременно потребует этого. И он получит ответы на все вопросы.
Глава 16
Никто не предполагал, что Джесси оставалось ждать родов намного меньше, чем рассчитывали.
Доктор из Джеймстауна обещал приехать к ним в округ в двадцатых числах февраля, однако уже пятнадцатого Джесси почувствовала первые схватки.