Хотя времени для ремонта у Мика и его людей было не очень много, все же он был уверен, что они надежно укрепили опоры моста. Во всяком случае, этот поезд должен проехать нормально. А потом они капитально укрепят эстакаду.
— Ладно, Хрипун, — проворчал Мик, засовывая ручку молотка за пояс, — где этот чертов болван, который считает меня ворюгой и спекулянтом? — Мик стремительно забрался на насыпь, он был в бешенстве и поднялся гораздо быстрее, чем Хрипун спустился. — Где этот паршивый тип, который думает, что у него есть какие-то доказательства против… меня?
Его слова подхватил бешеный порыв ветра, и тут Мик сквозь дождь и сумрак увидел этого человека. Это был Эзра Бин.
Холодок, который чувствовал Мик до этого, теперь пробрал его насквозь до самых костей и начал перерастать в страх. Не случайно Хрипуна охватил такой ужас. Тот, кто стоял перед Миком, был единственным человеком, открыто и яростно ненавидившим его. Даже во время сражений никто никогда не проявлял такой бешеной злобы к нему.
Эзра не спешивался. Он сидел на своей пегой кобыле, вероятно полагая, что если слезет с лошади, это может быть расценено как проявление уважения. Капли дождя били по его плечам и спине, но он не позволял себе показывать, что его могуг беспокоить такие пустяки. Эзра молчал и сидел не шелохнувшись. Взгляд его выражал нескрываемое презрение к Мику. Он вдавил каблуки в грязь, чтобы встать потверже. Мик не собирался подходить ближе и уступать сидевшему на коне. Хватит того, что Бин появился так неожиданно и чуть не застал его врасплох.
— Что вам нужно, Эзра? — Мик крикнул так, чтобы его могли слышать солдаты, стоящие ярдах в двадцати от него.
Бин не ответил. Его губы слегка дрожали. Было видно, что он прекрасно понимает хитрость Мика. Чуть пришпорив коня, он подъехал к группе сопровождавших его солдат и велел им ждать в находившейся поблизости пустой палатке. Мик заметил, что солдаты слушали Бина внимательно, даже с каким-то подобострастием, и понял, что у него в отряде такая же строгая дисциплина, как и в семье. Дисциплина, граничащая с жестокостью.
— Я здесь по официальному поручению, — наконец произнес Бин.
— В последний раз, когда я слышал о вас, мне сказали, что ваша бригада находится в Пенсильвании. И что же вы делаете так далеко на юге?
Бин проигнорировал вопрос Мика.
— Только не говорите мне, что вы заблудились, — насмешливо сказал Мик, отлично понимая, что сильно рискует, задевая этого человека за живое. Бин больше всего на свете ценил свою способность планировать, просчитывать все детали и очень гордился этим. Именно это качество помогло ему стать богатым владельцем металлургической фирмы в Огайо.
— Нет, сэр, — Бин говорил высокомерно, растягивая слова, — я прекрасно знаю, где нахожусь. — Он сделал многозначительную паузу, затем продолжил: — И я прекрасно знаю, кто находится передо мной.
— Изложите ваше дело, Бин, — сказал Мик, решив прекратить словесную дуэль. У него было много работы и совершенно не было времени на игры, которые так любит Бин. — Мне сказали о каком-то расследовании, указывающем на меня.
Бин сжал челюсть, его холодные серые глаза стали стального цвета.
— Расследование должно было начаться в ту ночь, когда вы убили мою дочь, — сказал Бин так тихо, что никто кроме Мика не мог слышать его.
— Так вот оно что.
Мик вздохнул и провел рукой по запачканным грязью волосам.
— Мы же уже все обсудили в последнюю нашу встречу.
Это было слишком болезненно для Мика, чтобы без конца говорить об этом. Его жена Лили. Дочь Бина. Ее смерть.
— Вы украли ее у меня.
— Лили все делала по своей воле.
— Вы украли моего ребенка.
— Черт подери! Ей было почти двадцать три года. По-моему, в этом возрасте уже можно принимать какие-то решения.
— Лили была моей дочерью. Она должна была остаться со мной, а не связываться с вами. Тогда она сейчас была бы жива.
Мик безуспешно пытался успокоиться, он чувствовал, что с каждым словом этого человека его сердце бьется все сильнее.
— Я сделал все, что было в моих силах.
— Вы убили ее!
От крика Бина его лошадь пугливо вздрогнула. Бин, резко понизив голос, сказал:
— Вы убили ее, и это так же верно, как если бы вы собственными руками задушили ее.
— Она умерла от дифтерита, — устало сказал Мик. Уже не в первый раз он объяснял, почему умерла Лили. В ту злополучную зиму перед войной он послал Эзре телеграмму. Позже он отправил ему подробное письмо, где описывал все обстоятельства ее болезни. Он рассказывал Бину об этом сразу же после сражения при Манассасе и еще раз после Шилоу. И с каждым разом Бин становился все язвительнее и все больше обвинял Мика. А ведь он не знал всей правды. Он не знал, что Лили умерла на шестом месяце беременности.