— Хм, ну давай, — медленно киваю я.
Он протягивает свою руку и, если я просто выставила палец и потыкала в его плечо, то он касается моей щеки. Моя кожа загорается от этого прикосновения. Он ведёт пальцем по моей щеке, а я не дышу.
— Вау, ты настоящая, — выдыхает он.
Я смущённо опускаю взгляд и закрываюсь меню. Что это было? Почему мне стало очень приятно? Так должно быть? Или я просто уже не могу контролировать ничего в своём теле?
— Тебе было неприятно? — Спрашивает он.
— Мне будет приятно, если я поем. Я готова заказать. Что ты выбрал? — Быстро меняю тему.
— Тебя на своей кухне, — говорит он.
Я удивлённо таращусь на него.
— Что?
— Ты слышала, Энрика. Я хочу тебя на своей кухне. Я выбрал это.
— Я говорила про меню. Хм, то есть про еду, которая указана здесь. Ты упоминал, что голоден, — тараторю я.
— А-а-а, про меню. Мне плевать. Это всего лишь еда. Я бы предпочёл бокал ирландского виски, но его здесь не подают. Не тот сорт, который я люблю.
— Я слышала про ирландский виски. Говорят, что он отличается от обычного.
— Очень. Я могу пригласить тебя продегустировать его.
— Это вряд ли. Я не пью спиртные напитки. Вообще, не употребляю алкоголь. Он лишает сил, чтобы работать и путает мысли. Алкоголь плохо влияет на разум, а мне он ещё нужен. Через несколько часов у меня снова смена, так что…
— Энрика, ты ещё боишься, что я тебя убью? — Его ладонь накрывает мою. Я нервно всхлипываю и пожимаю плечами.
— Я не знаю больше причин, почему ты здесь. Давай смотреть правде в глаза. Ты богат и явно предпочитаешь всё элитное. Я же не элитное. Я дерьмовое. То есть для тех, кто едва сводит концы с концами. Я не красотка, чтобы стать Золушкой. У меня нет никакой феи-крестной, которая могла бы меня привести в божий вид. В общем, я не понимаю, что такого интересного во мне, обычной девушке, если не то, что ты можешь узнать ещё что-то от меня. Но я больше ничего не знаю. Правда. Тебе не нужно тратить своё время на меня. Ты можешь даже сейчас встать и уйти, я не обижусь. Я привыкла, что люди уходят. Поэтому…
— Какое же дерьмо ты несёшь, — он качает головой и ругается. Вау. Сегодня прямо день открытий.
Он поднимает на меня свой взгляд, и он ледяной, полный злости и ярости внутри. Чёрные ветви вокруг его расширенного зрачка становятся похожими на кинжалы. Я отдёргиваю руку, с опаской смотря на него.
— Сейчас ты хочешь меня придушить, да? — Выдавливаю из себя.
— Нет, я хочу тебя снова завалить на плечо, увезти в свою нору и отругать за то, что ты так обесценила себя. Я злюсь. Я всего лишь злюсь на то, что ты ничего не видишь. Ты не видишь себя моими глазами. Это меня сильно злит, и я хочу найти того урода, который с тобой это сделал. Был же какой-то мудак, да? — Его дыхание прерывистое и голос уже не спокойный. Он ровный, то есть, интонация не меняется, а вот дыхание, взгляд и его мышцы, да. Это безумно странно.
— Хм… я… мудаков всегда много в жизни и я… хм…
— Вы готовы сделать заказ? — Меня спасает появление официантки, потому что я не знаю, что сказать на такое. Просто не знаю. Он словно загоняет меня в ловушку одним только взглядом, заставляя рассказывать всё про себя. Он забирается в мою душу этими самими глазами, чтобы отыскать там что-то. Но я не хочу открывать ему свою душу. Она обычная.
Я мямлю свой заказ, а он берёт только чай. Самый простой чай.
— Ты же сказал, что голоден, — напоминаю я.
— У меня пропал аппетит.
— Прости, наверное, это из-за меня. От меня воняет и я ещё не принимала душ…
— Чёрт возьми, Энрика, хватит, — его тембр клокочет от ярости. Он не кричит. Управляет голосом. Боже мой это так невероятно.
— Дело не в твоей одежде, не в запахе, не в ещё какой-то чепухе, которую ты выдумаешь про себя. Когда я злюсь, я не могу есть. Мне нужно немного успокоиться. Я не люблю выходить из себя. Когда это происходит со мной, то я могу сделать глупость и причинить тебе боль, то есть применить силу и забрать тебя без твоего согласия. Но я пытаюсь быть терпеливым. Я хочу тебя.
Охаю и с ужасом смотрю на него. Он не сводит глаз с моего лица и стискивает зубы.
— Я хочу знать больше о тебе. Я хочу помогать тебе. Я хочу привезти тебя к себе и поселить тебя у себя. Это дико для тебя, но мой отец ирландец, а мать итальянка. У меня гремучая смесь генов. Я сдерживаю свою импульсивность, чтобы не пугать тебя. Но я всегда делаю правильные выводы о людях. Да, я не думал о тебе полгода, потому что ни черта не знал о тебе, пока ты не позвонила. Это заинтересовало меня. Люди обычно свою задницу прикрывают, но не ты. Мне захотелось встретиться с тобой лично, потому что я наблюдал за тобой и многое заметил. Это ещё больше вызвало у меня интереса. Я много думаю о тебе, и я хочу пригласить тебя на свидание. Вот так, — он замолкает, а я сижу, как пришибленная.