Он не спускал влажных, полных вожделения глаз с ее груди.
— Спасибо, милорд. — Она слегка отстранилась, вынуждая его оставить в покое ее руку, но взгляд его остался на том же месте. — Как жаль, что ваша супруга не смогла к вам сегодня присоединиться. Я очень надеюсь, что здоровье ее поправится.
— О чем вы говорите! — он пренебрежительно махнул рукой. — Это обычная мигрень. К утру она будет совершенно здорова.
— Рада это слышать. — Она изобразила на лице вежливую улыбку и взглянула ему через плечо. — А вот и наша хозяйка. Надеюсь, вы позволите…
— Вы мне кого-то напоминаете… — Не успела она отойти, как он снова поймал ее руку. На этот раз его хватка была железной и не оставляла надежд на бегство.
— Графиня, — к ним подошла леди Маргарет Беннетт. На ее лице идеально сочетались властность и учтивость. — Маркиза Велсфилд желает, чтобы вас ей представили.
— Конечно, — Миранда сразу же крепко схватилась за ее руку, как за спасательный круг. — Лорд Аренсон, простите, но я должна вас покинуть.
Но барон словно и не слышал.
— Маргарет, она кого-то мне напоминает, — упрямо повторял он. — Я чувствую, что вот-вот вспомню.
— Дядя, успокойтесь, — леди Маргарет посмотрела на Миранду извиняющимся взглядом. — И отпустите графиню. Ее милость ожидает нас.
— Я весьма польщена вашим восхищением, милорд, — обратилась к нему Миранда. — Каждый исполнитель стремится найти отклик в сердцах публики.
— Отклик в сердцах публики… Точно! Я вспомнил… — Он поднял указательный палец. — Вы напоминаете мне актрису, которая была на пике популярности двадцать лет назад. Мы с моим другом Ротгардом сходили по ней с ума. Посылали ей розы после каждого спектакля. — Он усмехнулся, охваченный воспоминаниями. — Фанни Фонтейн, прекрасная женщина. Вы с ней — одно лицо.
У Миранды все внутри оборвалось.
— Благодарю, милорд.
— Конечно, вы слишком молоды, чтобы ее помнить. — Аренсон наконец отпустил ее руку. — Подождите, я должен рассказать об этом Ротгарду.
— Дядя, вы заставляете леди Велсфилд ждать. — Леди Маргарет все же удалось увести Миранду на безопасное расстояние, куда не доставали блуждающие руки лорда Аренсона.
— Да-да, ступайте, — он печально улыбнулся, мысли его явно витали где-то в прошлом.
Леди Маргарет отвела Миранду в сторону.
— Графиня, прошу вас простить моего дядю. Годы берут свое. Иногда разум его затмевается.
— Ничего страшного не произошло, — ответила Миранда, все еще потрясенная упоминанием имени своей матери. — Мне даже лестно, что я напомнила ему человека, которым он когда-то так восхищался.
— Вы очень добры. Пойдемте же, маркиза ждет.
Глава 7
Миссис Купер приехала с утра, покормила Джеймса и сразу же уехала. Эта добродушная женщина любила малыша, но у нее была и своя семья, которая тоже требовала внимания.
Миранда села в гостиной за маленький столик у окна, склонив голову над расчетами. Если она и дальше будет получать приглашения выступать, как это было прошлым вечером, они с Джеймсом смогли бы жить весьма достойно — с помощью герцога Вайльдхевена или без нее. Джеймс весело сучил ножками и радостно агукал в корзине на полу. Она оторвалась от подсчетов и не смогла сдержать улыбку при виде его невинного веселья — малыш забавлялся, играя с собственными ручками. Но улыбка померкла, стоило ей подумать о том, что хоть она и сможет кормить его и одевать на заработанные деньги, отцовскую любовь заменить она не в силах.
В дверь постучали. Со вздохом отложив перо и взглянув на младенца, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, она пошла в прихожую — как раз тогда нетерпеливый стук раздался снова. Она выглянула в окошко рядом с дверью, ахнула и поспешила открыть.
Вайльдхевен с высоты своего роста смотрел на нее с недовольством.
— Мисс Фонтейн, почему вы утруждаете себя открыванием двери? Здесь что, нет слуг?
Она сразу же приготовилась защищаться.
— Это обычное домовладение, ваша милость, а не особняк в Мейфэре. Входите. — Она пошире распахнула дверь. Когда он переступил порог, она выглянула на улицу и увидела, что там ожидают две сверкающие кареты.
— Мисс Фонтейн!
— Да? — Она закрыла дверь и повернулась к нему лицом. — Не обязательно рявкать на меня командирским тоном, ваша милость. Мне всего лишь стало любопытно.
Она скрестила руки на груди и с деланной любезностью поинтересовалась:
— Неужто вы настолько важная птица, что одного экипажа вам мало?
— А вы та еще нахалка, учитывая, что это вы обратились ко мне за помощью.
— Вы слишком высоко себя превозносите.
— Барышня, перед вами герцог Вайльдхевен. Выше меня только звезды!
Он произнес это так надменно, что она даже не сразу заметила, что в его глазах пляшут веселые чертики.
Она прыснула со смеху, оставив свою оборонительную позицию.
— У вас своеобразное чувство юмора, ваша милость.
— Надеюсь, об этом никто, кроме вас, не узнает. — Он снял шляпу и огляделся по сторонам. — Так у вас действительно нет слуг?
— Кухарка на кухне убирает остатки завтрака, а миссис Купер, кормилица Джеймса, придет ближе к обеду. — Она забрала у него шляпу с высокой тульей и повернулась положить ее на столик рядом с дверью. От дорогого бобрового меха повеяло сандалом, и она стремительно развернулась к нему лицом, прячась от этого запаха. — Чем обязана, ваша милость?
— Ради бога, зовите меня Вайльдхевен или просто Вайльд, как вам больше нравится.
— Как вам будет угодно. — Ее внимание привлекло еле слышное хныканье из гостиной. — Пройдемте в гостиную, ваша… то есть, Вайльдхевен. Мне нужно посмотреть, как там Джеймс.
Она бросилась в гостиную, пренебрегая нормами этикета и заставляя его идти следом. Джеймс захлебывался криком. Она выхватила его из корзинки и стала укачивать на руках.
— Тише, тише. Миранда уже пришла.
Герцог вошел в комнату с меньшей поспешностью.
— С ним что-то не так?
Она подняла на него глаза, удивленная нотками беспомощности в его голосе.
— Нет, просто устал. Думаю, он скоро уснет.
— Понятно.
Она покрепче прижала Джеймса к себе и стала убаюкивать, повернувшись таким образом, чтобы видеть герцога.
— Дети в таком возрасте в основном только спят да едят.
— А как вы поняли, что он именно устал?
— По крику. — Она сдержала улыбку при виде того, как нелепо он выглядел, стоя перед стулом. — Присаживайтесь, ваша милость.
— Вайльдхевен, — мягко поправил он. — Я не могу сесть, когда дама стоит.
— Я не могу укачивать его сидя, — сказала она. — Правда, садитесь — для меня это нисколько не оскорбительно, напротив, я чувствую себя неловко, когда вы вот так стоите над душой.
— У вас нет причин испытывать неловкость. Я сам согласился помогать ребенку до тех пор, пока не найдется настоящий отец.
Всего одна фраза — и всей ее непринужденности как не бывало.
— Как же это благородно с вашей стороны — предоставить кров чужому малышу.
Съязвив, она повернулась к нему спиной, делая вид, что нужно вернуть Джеймса в корзину. На самом же деле она хотела скрыть разочарование, которое, без сомнения, появилось на ее лице. Почему всякий раз, стоило ей расслабиться, он тут же напоминал ей, кто он и кем является?
Мужчиной, причем богатым мужчиной. Герцогом. Человеком, которого судьба других людей волновала не больше, чем грязь на ботинках.
Она посмотрела на малыша, снова заставляя себя подумать о том, что было для нее на первом месте. Что действительно имело значение. Джеймс лежал с крепко зажмуренными глазами и яростно сосал кулачок, готовясь вот-вот уснуть. Сердце ее сжалось от любви.
Ради него она сделает все, что сможет.
Миранда аккуратно поправила одеяльце, чтобы ему удобнее спалось. После чего, заняв оборонительную позицию, она наконец смогла повернуться лицом к герцогу Вайльдхевену.
С удивлением она обнаружила, что он наблюдает за ребенком со смесью боли и, может быть, даже тоски, как на миг показалось ей.