Черт бы побрал эти его аристократические замашки! Она не хотела принимать от него подачки! Но и прозорливой расчетливости ему было не занимать.
— Уверена, мы поладим, — только и сказала она.
Девушка испытала явное облегчение.
— Он обещал, что именно это вы и скажете.
— «Он» — в смысле герцог?
— Да, мадам. Он сказал, что вы хороший человек и закроете глаза на то, что я была… — Тут она спохватилась и умолкла.
Миранда сделала вид, что не расслышала, о чем та проговорилась.
— Присаживайся, Энни, и давай знакомиться.
Энни обвела взглядом изысканное убранство комнаты и смущенно призналась:
— Боюсь здесь что-нибудь запачкать.
— Не запачкаешь. Садись вот в это кресло и расскажи, как ты здесь оказалась.
Энни приблизилась к довольно красивому креслу, нерешительно его осмотрела, после чего осторожно примостилась на краешке.
— Я уже говорила, что это его милость меня прислал.
— Ты и раньше работала у герцога?
— Нет, только сейчас начинаю. — Она не удержалась и из любопытства провела пальцем по резной столешнице.
— Где ты работала до этого?
— У Фултона. — Она наклонилась поближе, чтобы лучше рассмотреть вырезанное украшение. — Это что, ангелочки?
— Я думаю, херувимы. Что это за место — у Фултона?
Энни резко вскинула голову, глаза ее расширились от страха.
— Ну… Это место, где я работала.
— Чем там занимаются?
Энни не отвечала. Миранда подалась вперед.
— Энни, не бойся, можешь мне рассказать. Я не стану тебя осуждать.
— Его милость может крепко осерчать, если я вам расскажу, — ответила она наконец. — А я перед ним в долгу.
Миранда напряглась. Какие у Вайльдхевена могут быть дела с этим, в сущности, ребенком?
— Что ты имеешь в виду? Герцог насильно заставил тебя сюда явиться?
— Нет, мисс.
— Энни, ничего страшного не случится, если ты мне все расскажешь. Я не стану ни к чему принуждать тебя против воли.
— Нет-нет, герцог не заставлял меня делать ничего такого!
Она скрестила руки на груди.
Миранда не сводила с нее глаз.
— Ты уверена? Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя чем-то ему обязанной…
— Нет! — Энни вскочила на ноги. — Он спас меня, вот что! Он спас меня от необходимости каждую ночь ложиться под незнакомых мужиков и делать вид, что мне это нравится. Теперь ни один пьянчуга не посмеет поднять на меня руку только потому, что ему так захотелось. — Она схватила с пола свой саквояж и вцепилась в ручки. — Я была шлюхой, мисс Фонтейн, только и всего. И я пойму, если вы не захотите, чтобы я осталась.
Под напускной храбростью в ее голосе сквозили нотки отчаяния, так хорошо знакомого Миранде. Сердце ее дрогнуло, и она поняла, что Вайльдхевен победил.
— Конечно, я хочу, чтобы ты осталась! — Миранда тоже встала. — Более того, быть камеристкой лучше, чем пропускать через себя пять-шесть клиентов за ночь и получать лишь жалкую долю от полагающейся платы. Разве только посетитель расщедрится и оставит тебе пару лишних монет на комоде.
Энни недоверчиво прищурилась.
— Для светской дамы вы слишком много знаете.
— Моя мать промышляла тем же, — коротко объяснила Миранда. — Так что мы с тобой не так уж и отличаемся.
После секундного раздумья, Энни согласилась:
— Может быть.
— Как у тебя получилось уйти от Фултона?
Миранда села на свое место и жестом предложила Энни последовать ее примеру.
— Меня избил парень, очень похожий на герцога.
Энни снова заняла свое место в кресле.
— Кто-кто? — У нее перехватило дыхание. Господи правый, не хочет ли эта девочка сказать, что россказни Вайльда про некого мифического самозванца на самом деле правда? — Что ты хочешь этим сказать?
— То есть вы не знаете? Какой-то парень, вылитый герцог, разгуливает по городу и всем говорит, что он и есть герцог. Этот тип беспредельничает, а виноватым остается герцог, понимаете? Когда его милость пришел к Фултону искать этого гада, мы все думали, что этот мерзавец опять вернулся — тот, что меня поколотил. Но это был не он. У них разные глаза, понимаете?
— Нет, не понимаю. — Она перевела дух, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Если верить Энни, то все это время Миранда была несправедлива по отношению к Вайльду. И если он не лгал о самозванце, то наверняка был честен и во всем остальном. Выходит, он действительно не отец Джеймса?
То есть все это время она осуждала невиновного?
Она подалась вперед, неотрывно глядя Энни в глаза.
— Ты видела этого человека своими глазами? Того, который так похож на герцога? И он плохо с тобой обращался?
Недолго думая, Энни выложила как на духу:
— Уж поколотил он меня хорошенько. У того, который плохой, глаза зеленые — да такие зеленющие, как у самого черта. А у герцога глаза карие — и столько тепла и доброты бывает в том взгляде… Вот так их и можно отличить. Герцог выкупил меня у Болл.
— И теперь ты работаешь у него.
Энни кивнула.
— Как вы сами говорили, лучше уж быть горничной.
— Это точно.
Миранда откинулась на спинку кресла, с трудом дыша. Ее поразили откровения этой девушки. Все ее прежние представления о Вайльдхевене теперь в корне менялись. Если он не был тем эгоистичным подонком, бросившим Летти, то кем тогда? Скорбящим вдовцом, чье доброе имя опорочил двойник? Человеком, старавшимся исправить последствия бесчинств, совершавшихся от его имени, к которым он сам не был причастен?
Господи, так неужели он человек чести?
Энни слегка расслабилась в своем кресле, явно успокоенная тем, что ей не укажут на дверь.
— Если вы не леди, то откуда научились так красиво говорить?
— Когда я была маленькой, мама платила за мое образование.
Миранда постаралась отодвинуть свои бушующие эмоции на второй план и сосредоточиться на беседе.
— Если б моя поступила так же! Но она сбежала с каким-то хахалем, когда мне было одиннадцать. С тех пор я сама о себе забочусь. — Энни снова погладила вырезанного на столешнице херувима. — Что входит в обязанности камеристки?
— Думаю, ты должна будешь помогать мне одеваться и укладывать волосы.
Энни радостно заулыбалась.
— В прическах я разбираюсь. Я помогала девочкам у Фултона.
Миранда одобрительно кивнула, хотя не могла без содрогания слушать историю этой девушки. Она тоже не жила в роскоши все эти годы, но хотя бы была обучена хорошим манерам, а также правильно говорить, читать и считать. Эти навыки ей очень помогли в последние, особенно трудные годы.
— Значит, кое-какой опыт у тебя все же имеется.
— Я смогу помогать вам с прическами, платьями и всем остальным. Что еще от меня требуется?
— Наверное, ты должна будешь везде меня сопровождать, например по магазинам.
— По магазинам? И когда мы туда пойдем?
— Можно и сегодня вечером, — на ходу придумала Миранда. — Мне нужны новые ленты — хочу заштопать платье. Ты должна будешь пойти со мной.
— Обожаю ходить по магазинам! — Глаза ее загорелись, и Энни на миг стала похожа на любую девушку в предвкушении подобного похода. — Когда мы отправимся?
— Ты лучше сначала распакуй вещи, а я пришлю за тобой, когда нам пора будет выходить.
— Хорошо. — Энни резво вскочила с кресла. — Где моя комната?
— Миссис Поттс тебя проводит.
Но не успела она позвать экономку, как в дверь постучали. В приоткрывшуюся щель осторожно заглянула миссис Купер.
— Мисс, ваш маленький богатырь проснулся, — сообщила она.
— Войдите, миссис Купер, — жестом пригласила ее Миранда и протянула руки навстречу Джеймсу. У малыша были розовые щечки и сонные глазки. Личико, как у всех младенцев после сна, выглядело слегка обиженным. Няня передала малыша ей прямо в руки.
— Это ваш ребенок? — спросила Энни.