Я чувствую, как воздух проникает под простыни и прикасается к моей коже, когда Ансель возвращается в кровать. Он пахнет травой, солью и специями. Я перекатываюсь на его сторону, мой разум всё ещё затуманен, и в нём царят пикантные мысли...и как только его прохладное тело касается меня, тепло вспыхивает внизу живота. Я уже непроизвольно хочу его. Часы возле кровати подсказывают, что сейчас почти четыре утра.
Его сердце колотится под моей ладонью, грудь гладкая, крепкая, и обнажённая, но он захватывает мою блуждающую руку в свою, и я не могу спуститься к его животу и ещё дальше.
- Мия, - говорит он тихо.
Постепенно я вспоминаю, что он ходил открывать дверь.
- Всё хорошо?
Он медленно выдыхает, видно пытаясь успокоиться, и я скорее ощущаю, чем могу различить его кивок в темноте. Лунный свет, который проникает в комнату, освещает только самый край кровати.
Я прижимаюсь к нему телом, скользя своей ногой по его. Его мышцы, крепкие под тёплой, мягкой кожей, я останавливаюсь, когда достигаю бедра, немного задыхаясь, когда он выгибается и стонет. Он всё ещё в боксерах, но ниже моего бедра он уже твёрд. Под моей ладонью, его сердце восстанавливает свой ритм.
Я не могу находиться так близко к нему - даже в полудрёме - и не желать большего. Я хочу откинуть одеяло и спустить с него боксеры. Хочу чувствовать тепло его бёдер на моей коже, и чтобы он, наконец, разделся. Я мурлычу напротив его кожи и дрожу - наполовину осознавая, наполовину нет - несколько длинных мгновений, прежде чем чувствую отзывчивость его тела.
Наконец, это срабатывает, и он поворачивается ко мне, спуская боксёры вниз, отодвигая их достаточно далеко, чтобы освободить свою эрекцию.
- J’ai envie de toi[Хочу тебя], - шепчет он в мои волосы, когда я скольжу по его длине, пробуя, прежде чем войти в меня с глухим звуком вожделения. - Я всегда тебя хочу.
Секс без слов, без игр и притворства. Мы просто оба хотим достичь одной и той же вершины блаженства. Мои движения полны ленивой сонливости и-та-полуночная-храбрость, с помощью которой я оказываюсь сверху него, держа свою голову на его плече, скользя по его члену. Движения Анселя нарочито медленные, он преднамеренно такой нежный и осторожный со мной.
Он как правило, более разговорчив. Может, это связано с тем, что уже поздно, но я не могу избавиться от чувства, словно он вовсе не хотел покидать прихожую и возвращаться в спальню.
Но затем его руки жадно гладят моё тело, сжимая мои бёдра, и любое беспокойство сменяется на удовольствие.
- Ты так чертовски хороша, - рычит он, двигаясь во мне, встречая мои движения на полпути. Это больше не выглядит сонным или расслабленным. Я вот-вот кончу, как и Ансель, преследуемая звуками его приближающегося оргазма и желания, что поднимается вверх по моей спине. Я наполнена им, переполнена чувствами, который едва ли могу держать в себе: чистоты и теплоты, жажды и дикости.
Он толкает меня, и я сажусь прямо. Руками подталкивает и опускает мои бедра, позволяя объездить его, врываясь в меня глубже и жестче.
- Оттрахай меня, - рычит он, поднимая одну руку, чтобы дотронуться до моей груди. - Трахни меня жёстче.
И я исполняю его желание. Опираюсь руками о его грудь и опускаюсь, скользя вниз и вверх на нём снова и снова. Я никогда не была такой дикой и никогда так быстро не двигалась. Трение между нами удивительное, тонкое и грубое, резкий вдох и я уже на грани, мои ногти впиваются в его кожу, отчаянные звуки срываются с моих губ.
Я хочу
Так сильно
Так близко
Так жёстко, ох
Божечки мой
Он рычит, замечая мои непрошеные слезы, садится, пальцы впиваются в мои бёдра, зубы прижимаются к моей ключице, и он вонзается в меня, сопровождаясь хриплым криком, после заключительного, зверского толчка.
Его руки плотно сжимаются вокруг моей талии, вжимаясь лицом в мою шею, он хватает воздух. Я чувствую, что голова кружится, а мышцы ног начинают болеть. Он, кажется, не хочет меня отпускать, но я должна поменять положение, и осторожно опускаюсь рядом с ним на кровать. Без слов он поворачивается ко мне лицом, запрокидывая мою ногу себе на бедро, медленно дотрагиваясь всё ещё своим твердым членом моего клитора, он целует мой подбородок, щёчки, губы.
- Я хочу ещё, - признается он в сумраке комнаты. – Не могу насытиться тобой.
Я слегка двигаюсь вниз, а он снова входит в меня. Это не продлится долго, но это чувство - медленные движения, никакого пространства между нами, чёрная ночь, растёкшаяся по кровати как бархатное покрывало - приносит боль моим костям, из-за того, что происходит между нами.
- Я просто хочу заниматься любовью с тобой весь день, - он говорит напротив моих губ, касаясь их. - Я не хочу думать о работе, друзьях или даже о еде. Я хочу существовать только для тебя одной.
От этого я хочу спросить его, что произошло возле входной двери.
- Ты в порядке?
- Да. Я просто хочу погрузиться в тебя и уснуть. Может быть, наши тела будут заниматься любовью, пока наши мозги будут спать.
- Нет, я не о том, - осторожно произношу я, - кто приходил?
Он спокойно произносит:
- Пэрри.
Пэрри. Это тот друг, которого не было в Вегасе с остальными.
- Что он хотел?
Он медлит с ответом, а затем, целуя мою шею, наконец произносит:
- Я не знаю. Посреди ночи? Я действительно не знаю.
13 ГЛАВА.
Мне не обязательно открывать глаза, чтобы понять, что ещё темно. Кровать всё ещё тёплая; простынь гладкая и пахнет Анселем и стиральным порошком. Я так устала, разрываясь между явью и сном, что слова, которые он шепчет мне на ушко, похожи на пузырьки, которые поднимаются вверх из воды.
- Ты хмуришься во сне? - Теплые губы прижимаются к моему лбу, кончики пальцев разглаживают морщинки. Он целует одну щёчку, затем другую, проводит носом вдоль моей скулы к ушку.
- Видел твою обувь возле двери, - шепчет он. - Ты что, обошла весь Париж? Она полностью изношена.
Не так уж он и далек от истины. Париж - это бесконечная карта, которая всё дальше раскрывается передо мной. Возле каждого угла расположена ещё одна улица, ещё один памятник, другое, более старое здание еще прекраснее того, что я видела прежде. Когда я дохожу до одного места, мне интересно что находится дальше, и так далее. Я никогда прежде не хотела потеряться в городе.
- Мне нравится то, что ты познаешь мой город. И, да поможет Бог парням, которые видели тебя в этом сарафане, который висит в ванной. У тебя появятся поклонники и будут преследовать тебя до дома, и я буду вынужден их проучить.
Я чувствую, как он улыбается возле моего лица. Кровать немного прогибается, и я ощущаю его дыхание в моих волосах. Расслабляю мышцы лица, а так же дыхание, потому что совсем не хочу просыпаться. И не хочу, чтобы он прекращал говорить.
- Сегодня суббота...я постараюсь пораньше вернуться домой, - говорит он, и я слышу усталость в его словах. Не уверена, что полностью осознаю, как ему тяжело быть ответственным передо мной и своей работой. Я думаю, что ему тяжело разрываться между нами.
- Попросил тебя сюда приехать, а сам постоянно пропадаю. Не хотел я, чтобы так случилось. Я просто... Я не обдумал всё это. - Он улыбается в мою шею. - Все, кого я знаю, закатили бы глаза. Оливер, Финн...особенно моя мама, - говорит он с любовью. - Сказали бы, что я импульсивный. Но я хочу быть лучше. Хочу быть лучше для тебя.
Я почти всхлипываю.
- Ты не проснешься, Cerise? Не поцелуешь меня на прощание своим ротиком? Этими губками, из-за которых я попал в беду? Я вчера был на собрании, и когда меня вызвали, никак не мог понять о чём они говорят. Всё о чём мог думать, так это о твоих вишнёвых губках вокруг моего члена, и потом, прошлой ночью...ох. Вещи, о которых я буду думать сегодня. Ты добьёшься того, что меня уволят, и когда мы окажемся на улице без гроша в кармане, и ты никого не сможешь обвинить, кроме своего ротика.