Его глаза расширяются, как будто он не понимает, что я произнесла. И, честно говоря, я и сама в этом не уверена. Раньше я не говорила подобного, пока слова не слетели с губ.
И я уверена в том, что он выберет.
Он наклоняется вперёд, целует меня сладко, прежде чем ответить.
- Я использую свою руку, а ты свою.
Не уверена, чувствую ли я себя свободной или просто нервничаю, когда завожу руки ему за спину и освобождаю от галстука. Он быстро хватает меня за бедра, дергая вперед, и скользя своим членом по влажной ткани моих трусиков, Ансель трется об меня, утробно рыча. Я и не знала, что так завелась от нашей игры.
И я хочу его. Хочу полное проникновения его в меня, чтобы моё тело было наполнено им, и это единственное, что желаю ощутить снова. Я хочу слышать голос, воодушевляющий и настойчивый, исчезающий в прерывистом сочетании английского и французского, и наконец - хриплые, неразборчивые звуки его удовольствия, наслаждения, желания.
Но сегодня я руковожу, и вне зависимости от того, хорошо это или плохо, никакой отчет Сатаны не помешает мне подчинить себе этого мужчину. Тут не поможет и то, насколько теплой чувствуется его кожа и развратно звучат слова, - Я чувствую твою потребность во мне, как она пропитала шёлк.
Я привстаю с его колен, стягиваю свои красные трусики, и бросаю их ему на колени. Он подносит их к лицу, смотрит на меня с полузакрытыми глазами, когда я сажусь на журнальный столик. Я смотрю, как он сжимает свой член и один раз, медленно проводит по нему рукой.
Это выглядит так пошло, но я уверена, Ансель вовсе не ощущает неловкости. Ничто так не возбуждает, как взгляд собственного мужа, пока я ласкаю себя рукой. Делаю вид, что он один и думает обо мне. И я одна и думаю о нём. И как мои пальцы скользят по моей коже, и как он начинает мастурбировать тяжелее, быстрее, звук дыхания вырывается с хрипотцой.
- Покажи мне, - шепчет он. - Как ты ласкала себя, когда я был на работе и думал о тебе?
Я ложусь на спину, и поворачиваю голову так, чтобы видеть его, и начинаю использовать обе свои руки. Он хочет наблюдать за мной. Я запустила два пальца внутрь и начала использовать вторую руку, чтобы стимулировать клитор...мой пульс, бешено учащается, когда он стонет, ускоряясь и хрипло говорит мне, что хочет видеть, как я кончаю.
Это плохая замена его пальцам, и еще худшая замена его члену, но то, как он смотрит на меня и насаживает свой член на кулак, заставляет меня почувствовать прилив крови к моим бёдрам и изнывающую боль между ног, которая нарастает и нарастает, пока я извиваюсь на столе, а затем пронзаю тишину своим криком. В облегченном стоне он так же получает удовольствие. Я приподнимаюсь на локтях, наблюдая, как он изливается в руку и на живот.
Как в тумане Ансель приподнимается на ноги и тянет меня вниз, на пол, опускаясь сверху, он всё ещё достаточно возбуждён, чтобы вонзиться в меня в жёстком толчке. Я вижу очертания его тела в тусклом свете свечей. Он спускает лямку моего пеньюара, оголяя одну грудь.
- Ты получила оргазм только что? - шепчет он напротив моей кожи.
Я киваю. Мой пульс только пришел в норму, однако - когда Ансель нависает надо мной - то он снова несется вскачь. Я все еще чувствую его оргазм на животе, когда он прижимается ко мне, и на руке, которой он удерживает мое бедро.
Но ощущение его твёрдости во мне, снова, так скоро, даёт мне головокружительное чувство власти.
- Если бы я был Сатаной сегодня вечером... - начинает он и останавливается, его дыхание так близко к моему ушку.
В воздухе по-прежнему летают искры.
- Что, Ансель?
Его губы находят моё ушко, шею и сначала он посасывает их, прежде чем продолжить:
- Ты изменяла когда-нибудь?
- Нет. - Поглаживая его спину, шепчу я, - Но я убила парня в Рено, когда хотела смерть повидать.[Процитированная строчка из песни.]
Он смеётся, и я чувствую, что моё тело сжимает его, поскольку он становится ещё твёрже.
Я отстраняюсь немного назад, чтобы взглянуть на него.
- Идея жениться на убийце заводит тебя? Что не так с тобой?
- Мне нравится, что ты заставляешь меня смеяться, - исправляется он. - Это меня заводит. А так же, твоё тело и то, что мы сделали сегодня.
Он поглаживает мою грудь через пеньюар большим пальцем по соску. Ансель грубее меня, однако, его прикосновения так нежны, словно он боится причинить мне боль.
Я думала, что одна заметила новое, чарующее господство моих бёдер, тяжесть груди, но как оказалось, не я одна. Ансель задерживается на моей груди, играя с сосками и сжимая её. Французская кухня хорошо повлияла на мое тело... хотя, возможно, мне следовало немного сдерживать себя. Это не имеет значения; я люблю чувствовать свои новые формы. Сейчас, мне просто нужно стать немного парижанкой, начать получать удовольствие от жизни, но и не забывать о "настоящей" Мии.
- Ты позаботилась о своём теле. - Шепчет он напротив моей груди и проводит языком по моей ключице. - Знаешь, твой муж хочет, чтобы твои изгибы стали немного выразительнее. Мне нравятся твои полные бёдра. Мне нравятся сжимать попку руками, чувствовать, как твоя грудь двигается напротив моего лица, когда ты трахаешь меня.
Как он это делает? Волосы спадают ему на один глаз, и он выглядит совсем по-мальчишески, но эти его слова такие грубые. Его дыхание, его пальцы, они движутся вдоль моих рёбер к моей груди и соскам.
Он начинает двигаться внутри меня, медленно, его губы путешествуют к моей шее и ушкам. Мое тело реагирует на его ласки, напрягаясь и вздрагивая в предвкушение удовольствия, которое я знаю, заставит меня взорваться. Как будто я состою из тысячи трепещущих крылышек.
- Сегодня ночью, Cerise...спасибо тебе, что решила меня спасти. – Cлегка выделяя последнее слово, произносит он.
Мне требуется секунда, чтобы изменить позу, а затем волны адреналина прокладывают путь сквозь меня, отчего кончики пальцев ощущают внезапный прилив чувств, а мое сердце словно вот-вот выпрыгнет из груди.
Приезжай…хотя бы на лето.
Он знал, что в его жизни нет места привязанности, однако это не имело значения, ведь Ансель попытался спасти меня первой.
16 ГЛАВА.
Где-то в подсознании, я чувствую Анселя, крадущего по кровати и склонившегося надо мной, укутавшейся в жаркий кокон одеяла. Под его пристальным взглядом, я открываю глаза. Потягиваюсь и хмурюсь, замечая на нём выглаженную белую рубашку в мелкую фиолетовую клетку.
- Собираешься на работу? - спрашиваю я, голос всё ещё хриплый ото сна. - Подожди, - добавляю, немного приходя в себя. - Сегодня четверг. Конечно, тебе нужно на работу.
Он целует кончик моего носа, скользя тёплой ладонью вверх по плечу, спускаясь к груди и останавливаясь на талии.
- Я убежал из этого дурдома всего на пару недель, - говорит он.
- Я тоже, - смеясь, отвечаю я. И вдруг – вся улыбка рассеивается, как дым. И тут я дую губки. - Тьфу! Кто меня за язык тянул то? Так бы и проглотила его, словно большой шоколадный круассан.
- Круассан, - повторяет он, целуя меня, а затем шепчет, - уже лучше, Cerise. Но французы говорят pain au chocolat[шоколадный хлеб].
Он касается моих губ подушечкой указательного пальца, и я прикусываю её, улыбаясь, чтобы Ансель не расстраивался из-за моего скорого отъезда. Мы оба настолько счастливы, когда не придаем этому значения.
Он снова скользит ладонью вверх, сжимая мою грудь.