Кроме того, в моей голове засела мысль, что парень помогает мне лишь из жалости. Жалость к одной из влюблённых в него поклонниц. Господи, а что, если он подумал, что я специально подстроила всю эту ситуацию только лишь для того, чтобы он спас меня? И как мне его всё-таки разубедить, что я плакала тогда не из-за поцелуя? Только мы подкатили к дому, как за нами следом припарковалась Вики. Нет, ну видали? Как только мы вышли, Вики обошла машину и осмотрела нас озадаченно.
— Что с тобой произошло? — спросила кузина, оглядывая мои грязные лохмотья и куртку Джейсона, в которой я утопала.
— Я бы тебе это охотно рассказала, если бы ты отвечала на звонки своего идиотского телефона, — вспылила я и захлопнула входную дверь. У меня не было охоты ещё больше мокнуть под дождём.
— Извини, у меня на беззвучном стояло, — извинялась девушка.
Джейсон подошел сзади и сказал:
— Не принимай это на свой счёт. Я знаком с Вики уже три года и случаи, когда она подходила к телефону, можно просто по пальцам пересчитать.
Я остановилась. Это что, смешно? Джейсон снова пытался шутить? Я с удивлением обернулась к нему, но его физиономия уже исчезла. Такое ощущение, что парень осознавал смысл им сказанного уже произнеся это и прятался за маскарадом безразличия. Когда мы все оказались дома, я попросила Вики принести пару полотенец и выскользнула из куртки Джейсона. Она кивнула и поспешила выполнить просьбу.
— Спасибо, что забрал меня оттуда, — поблагодарила я, отдавая ему куртку обратно. Парень колебался, действительно медлил, что бы он мог такое в ответ сказать, а потом выдавил:
— Рад стараться.
Рад стараться? «Рад стараться?» Ещё неделю назад он бы прибавил своё вездесущее «рыжик», чтобы смутить меня, но это… это было уже последней каплей. Я сжала губы и, не сказав ни слова, стала подниматься по лестнице. Проигнорировала даже Вики, которая, с полотенцем в руках, вышла из ванной и встала рядом с Джейсоном. Всё ясно. Он хотел быть равнодушным? Я тоже так могла!
И ещё как могла. Я была королевой равнодушия. Вообще могла бы получить за это «Оскар», так как ничего не умею лучше, как скрывать оскорблённые чувства. На самом деле это было немного страшновато, потому что, чем хреновее я себя чувствовала, тем больше переигрывала. Когда однажды я вприпрыжку вошла на кухню и весело насвистывала, для Вики это стало уже слишком.
— Скажи-ка, что ты всё меня морочишь? — поинтересовалась она и выхватила у меня из рук пудинг, который я только что взяла из холодильника. Улыбка застыла у меня на губах.
— А что такое? — ответила я вопросом, пожимая плечами. Вики прищурила глаза.
— Перед Джейсоном ты можешь изображать из себя святую беспечность, но меня-то за дурочку не держи!
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала я с непроницаемой физиономией и выхватила у неё коробочку.
— Ты не поверишь, но случайным образом я тоже женщина. И я понимаю, что за игру ты тут ведёшь. Я сама такое проделывала бесчисленное количество раз.
Вики снова присвоила мой пудинг. С минуту я злобно сверлила её глазами, затем открыла холодильник, вытащила себе новый пудинг и уселась с ним в гостиной.
— И что ты предлагаешь?
— Насколько я вижу, тебе жутко беспокоит то, как в последнее время ведёт себя Джейсон, — начала кузина. — И он станет прежним. Но парень этого не сделает, если будет по-прежнему думать, что ты влюбилась в него. Очевидно же, что он считает, что глубоко ранил тебя своим отказом.
«Если бы ты знала, как Джейсон прав в своих предположениях».
— И как большинство мужчин, очевидно, он не может справиться с обиженными женщинами, поэтому и старается так абстрагироваться от этой ситуации вообще.
— Но я всё ещё не услышала ни одного предложения решения этой проблемы. Что я должна делать-то? — воскликнула я нетерпеливо. Вики на меня смотрела так, будто я спросила какую-то нелепицу.
— Как что? Поговорить с ним, милая.
Я вытаращила на неё глаза.
— Ни за что! Я... нет, я не стану этого делать.
— Почему нет? — спросила кузина, развеселившись моей реакцией.
Да-а-а, действительно, почему бы нет? Если бы Джейсон был мне безразличен, я бы уладила эту ситуацию на раз-два. Отправилась бы к нему, сказала, что была пьяна, совершенно ничего к нему не испытываю, и мы бы снова нормально общались. Но как только я представлю, что надо оказаться с ним лицом к лицу, начать с ним об этом разговор, у меня начинается нервное покалывание в животе. Я ломала себе голову ещё какое-то время, благо, что Вики предоставила мне его сполна, потом набралась мужества и сказала: