Николь с негодованием оттолкнула его.
— Патрик, ты великий повар, но только не распускай рук!
— А ты, красотка, обязательно прикупи себе вечерний прикид. Можешь хранить его в подсобке, — великодушно предложил Патрик.
— Это еще зачем? — подозрительно спросила Николь.
— А затем, что я собираюсь пригласить тебя в театр. Ты можешь приехать из своего Перигора в спортивной одежде, но вот в театр здесь принято ходить нарядными. Учти, Бордо не Безансон и не Париж. Здесь женщины ходят в макияже, на каблуках, джинсам и курткам предпочитают платья и пальто. Так шикарно, как в Бордо, больше нигде во Франции не одеваются. Даже в Париже.
— Я это заметила, — вздохнула Николь. — Хотя мне больше по душе спортивный стиль.
— Я тебя понимаю. Но, когда мы поженимся, я предпочел бы, чтобы ты всегда одевалась шикарно! — воскликнул Патрик.
— Мы поженимся?! — Николь была ошеломлена. — Ты с ума сошел! Ты меня совсем не знаешь. Я тебя совсем не знаю. Да и вообще, кто тебе сказал, что я хочу выйти замуж за тебя?! — возмутилась Николь.
— Детка, ты одинокая, я холостой. К тому же не бедный и даже знаменитый. Ты мне очень нравишься. — Патрик подошел к Николь и снова попытался ее обнять. — И ты будешь моей! — Он неожиданно впился в ее губы жгучим поцелуем. Это было больше похоже на нападение.
Николь стала яростно отбиваться.
— Как ты смеешь?! — прошипела она, наконец вырвавшись из его объятий. — Я вообще замуж не собираюсь, тем более за тебя.
— Чем же я так плох? — искренне удивился ирландец. — Да любая посетительница нашего ресторана с удовольствием ляжет со мной в постель. Ведь я делаю блюда из трюфелей, а трюфели известные афродизиаки. А если я добавлю туда заветные корешки моей бабушки, любая красотка будет моей!
— Любая? — передразнила его Николь. — Вот, значит, какого ты мнения о женщинах!
— Любая! — хвастливо бросил Патрик. Его глаза заискрились. — Ты просто не знаешь силу этих корешков в сочетании с трюфелями. Любая… — Он на миг задумался и наконец победно выпалил: — Даже Снежная королева, Ингрид!
— Вот и добавляй корешки в еду своей Ингрид! А меня не трогай! — Глаза Николь гневно сверкнули и стали почти черными. — А за совет спасибо. Я отправлюсь на улицу Святой Екатерины прямо сейчас.
Патрик немного успокоился. Тем более что в этот момент на кухню зашли его помощники, которых он отправлял на рынок за свежей рыбой.
— Только не забудь, — бросил он выходящей Николь, — улица пешеходная. Придется припарковать машину далеко от магазинов.
— Ничего, я давно не занималась шопингом. Думаю, это в любом случае доставит мне удовольствие.
Патрик нагнал Николь у двери и произнес:
— Наконец-то я слышу слова настоящей женщины. Шопинг на улице Святой, Екатерины — это и правда истинное удовольствие. Желаю успеха! — И поскольку помощники повара смотрели на своего шефа с восхищением, он сделал вид, что чмокает Николь в щеку чисто по-дружески.
На этот раз она его не оттолкнула. Мыслями она уже была далеко.
Сначала от разнообразия, которое ей предлагали магазины, у Николь закружилась голова. Но она была девушкой практичной и, хотя имела на руках крупную сумму денег, всю ее на наряды тратить не собиралась. Только самое необходимое. В итоге она приобрела блузку с пышным воротником модного в этом сезоне цвета цикламена, черную юбку-карандаш из тонкой шерсти с красивым ремешком, длинный объемный кардиган цвета топленого молока и, наконец, вечернее платье из плотного зеленого атласа, деликатно отделанное золотым шитьем.
Последнее она приобрела в бутике «Ланвен», который очень популярен среди интеллигентных француженок. А Николь относила себя именно к ним.
Что касается обуви, то к вечернему платью она, не удержавшись, купила туфли из лаковой кожи от Маноло Бланика. Ей хотелось прикупить к вечернему платью еще и какое-нибудь украшение, но то, что нравилось, стоило слишком дорого. Может быть, в другой раз, подумала она.
Но и без украшений настроение у Николь было отличное. Всю дорогу она напевала арии из любимых опер, и время пролетело незаметно.
Неся в дом многочисленные покупки, она чмокнула дядюшку Бено в щеку.
— Что случилось? — удивился тот, глядя на оживленную племянницу.
— Да вот неожиданно для самой себя совершила подвиг: прошлась в Бордо по магазинам и наконец-то обновила свой гардероб, — весело прощебетала Николь. — Кстати, дядя, завтра тебя собирается навестить месье Лану.
Так вот в чем причина твоего радостного настроения и обновления гардероба! — чуть не произнес дядюшка Бено вслух, но вовремя прикусил язык. Эти двое явно неравнодушны друг к Другу. Но мне не остается ничего, как проявлять Деликатность и делать вид, что ничего не происходит.
— Очень рад. Давно не видел Антуана и Уже успел по нему соскучиться, — сказал он. — К тому же я чувствую себя гораздо лучше. И с Удовольствием отведаю с Антуаном твоей замечательной стряпни.
— Но что же приготовить? Я не знаю, что любит месье.
— Не волнуйся ты так! Антуан не привередлив, а ты отличная хозяйка. Он с удовольствием съест все, что ты приготовишь, — успокоил ее он. А про себя подумал: Антуан едет не для того, чтобы только проведать меня и поужинать в моей компании. В первую очередь он хочет побыть с тобой наедине, глупая ты девчонка.
Несмотря на усталость, в Николь кипело еще столько нерастраченной энергии, что в одиннадцать часов вечера, кликнув Лулу, она на велосипеде умчалась в лес.
Урожай трюфелей и в эту ночь был просто замечательным. Вернувшись домой, Николь отложила в сторону и аккуратно завернула в белые носовые платки грибы, предназначенные для Антуана, а парочку отложила для себя. Она уже решила, что приготовит на ужин.
5
Антуан подъехал к дому дядюшки Бено около пяти часов. Дверь тотчас же распахнулась. На пороге появилась Николь. Но Антуан ее сразу даже не узнал. Она была одета в шикарную шелковую блузку цвета цикламена и модную юбку-карандаш. Девушка казалась выше в туфлях на каблучках, а ее волосы в лучах закатного солнца отливали золотом.
— Боже, Николь, как ты прекрасна! Тебе очень идет этот наряд! — воскликнул Антуан и протянул ей руку.
— Это все улица Святой Екатерины, — ответила Николь.
Они стояли, держась за руки и глядя в глаза друг другу.
— Милая, милая Николь, — прошептал Антуан и вдруг прильнул к ее губам.
Поцелуй потряс Николь. Дрожь пробежала по телу. Время остановилось.
Обстановку разрядил дядюшка Бено. Он появился в дверях и, делая вид, что ничего не замечает, радостно воскликнул:
— Я услышал, как ты подъехал, Антуан! Заходи же в дом. А то вечера становятся прохладными.
Они уселись на диван в гостиной, которая выглядела еще нарядней из-за роскошных осенних роз, стоявших в старинной вазе. Перехватив взгляд Антуана, дядюшка Бено растроганно произнес:
— Это все Николь. Она восстановила традицию, существовавшую при жизни моей дорогой Изабель: в доме в любое время года должны стоять свежие цветы.
Пока Антуан беседовал с дядюшкой Бено, расспрашивая его о здоровье, Николь хлопотала в столовой. До мужчин стали доноситься восхитительные ароматы, которые не могли оставить их равнодушными.
— Чуть не забыл! Я же привез кое-что к ужину! — воскликнул Антуан и протянул Николь тяжелый пакет. В нем лежало две бутылки знаменитого бордоского вина «Шато лафит Ротшильд» и шампанское.
Немудрено, что ты чуть не забыл, подумал Дядюшка Бено. Ты, дружок, совсем потерял голову из-за моей племянницы.
Наконец, когда мужчины обсудили и вопросы здоровья, и состояние дел в отеле и в ресторане Антуана, Николь пригласила их за стол. Он был застелен старинной скатертью из небеленого полотна, которую вышили монахини из соседнего монастыря. В серебряных, начищенных до блеска подсвечниках горели восковые свечи, рюмки и бокалы из знаменитого толстого зеленого ли-можского стекла призывно мерцали возле аппетитных перигорских фаянсовых тарелок.