Я повторяю это, пока его мягкий голос обволакивает меня, как самое уютное одеяло.
— Хорошая девочка, — бормочет он, целуя меня в шею. Я открываю глаза. Он пылает едва сдерживаемым огнем.
— А теперь скажи мне, кто это был? — Его рука возвращается к моей шее.
Она сжимается, но не для того, чтобы перекрыть мне воздух, а для того, чтобы побудить меня поднять на него глаза. Слова уже на кончике моего языка. Он требует моего внимания, и ему нужно все, поэтому я не стану ему лгать.
Я могу справиться с отцом. Я делала это на протяжении последних двадцати девяти лет и буду делать это и впредь. Мне не нужна ничья помощь, даже если она может стоить мне рассудка и свободы.
Глядя вверх и видя, как медленно закипает буря в глазах Ремо, я знаю одно…
Я вдруг понимаю, что свет выключили, потому что через несколько секунд он будет направлен на меня.
Мне придется рассказать ему об этом, когда мы вернемся домой или в машину. Что он скажет, когда я расскажу ему о своем преследователе? Что у меня не было достаточной охраны, чтобы не подпустить его к себе? Что я не сообщила о нем при первых признаках преследования?
Улыбнувшись, я медленно высвободила его руку из своей хватки.
— Позже. Мне нужно выступить с речью.
Прожектор внезапно осветил нас, и я повернулась к толпе, на моем лице появилась заученная улыбка.
14
Я не знаю, что привело к этому, но я собираюсь выяснить, кто заставил мою жену так паниковать, кто заставил ее чувствовать себя настолько небезопасно, что она начала испытывать гипервентиляцию и дрожать в моих объятиях.
Теперь она улыбается, глядя в глаза всем присутствующим в большом зале. Они очарованы ею, той небольшой речью, которую она произносит, стоя рядом со мной.
Почему, когда я выступаю перед людьми на собраниях, я точно знаю, что нужно говорить, а когда рядом со мной находится эта женщина, эта несносная женщина, все, что мне хочется сделать, это обхватить ее рукой за шею и не сводить с нее глаз?
Я хочу использовать одну из тех маленьких ленточек, которые она носит в волосах, чтобы связать ей руки за спиной и поцеловать ее, потребовать ответов, чтобы она знала, что она моя, как бы сильно я ни ненавидел себя за то, что хочу ее.
Почему, черт возьми, она единственная женщина, которая заставляет все мысли покинуть мой разум?
Мне нужно, чтобы она была в безопасности, но в то же время, как она может быть в безопасности, когда вокруг нее таится опасность?
Он живет в ее доме, спит в ее постели, возит ее на работу, ест вместе с ней…
Я собираюсь внести в черный список всех, кто заставил ее чувствовать себя так. Никто, и я имею в виду, черт возьми, никто, не имеет права заставлять мою жену чувствовать себя небезопасно или чувствовать, что ей здесь не место. Если и есть женщина, которая заслуживает такого успеха, то это она.
Мне плевать, работают ли они в парламенте. Меня не волнует, что они могут погубить меня. Если кто-то здесь навредит Авроре, независимо от его значимости или имени, я устрою ему ад. Я разрушу их карьеру, их семью, их богатство, чтобы они точно знали, что, пытаясь навредить моей жене, они перешли дорогу Ремо Кэйну.
Аврора подходит к своей подруге Камари, менеджеру футболиста, и обнимает ее.
Я хмурюсь, наблюдая за тем, как она улыбается своей подруге. Затем ее приветствует помощница Клаудия. Темнокожая женщина очень общительна и сумела уговорить многих гостей сделать ставки на платья Авроры.
В системе безопасности произошла брешь, о которой я не хотел ей говорить.
Кому-то удалось проникнуть внутрь. Охрана потеряла его из виду, но через двадцать секунд увидела, что он вышел. Я заставил всю команду патрулировать территорию в поисках чего-нибудь опасного, но его путь был прямым, и он не остановился. Вошел через парадные двери и вышел через черный ход. Моя охрана стояла вокруг здания, и охранники искали его, но его не было. Как будто растворился в воздухе.
Пока охранники не поймали его. Они ждут моего следующего приказа.
Я убеждаюсь, что с Авророй все в порядке и она находится с Клаудией и Камари, а затем быстро выскальзываю через задние двери. Слева от меня раздаются приглушенные крики. Под большим деревом на коленях стоит парень в свитере с капюшоном и борется с моими охранниками.
Несмотря на черно-белые костюмы и наушники, они ведут себя с ним грубо. Это не утонченная охрана, работающая по правилам. Они безжалостны, обучены жестким условиям, потому что я не отношусь к своей безопасности легкомысленно.
Как только они замечают меня, они кивают мне. Я зеркально повторяю их движения, пока мои глаза не переходят на парня, который решил испортить вечер моей жене.