Что-то в этом пронзает мое сердце, высасывая из меня кровь. Я так плохо с ней обращался, а она всего лишь хотела, чтобы я улыбался в ее присутствии. Я и не подозревал, насколько сильно я ее игнорировал.
Она продолжает тихо говорить, бездумно держа меня за руку, прислонившись головой к моей руке, и что-то глубокое, что-то теплое и мягкое сжимает мое сердце. Это облегчает ту боль, которую я почувствовал от ее маленькой миссии рассмешить меня.
Когда мы оба сидим под дождем и смотрим, как он падает перед нами, мне хочется, чтобы время остановилось, чтобы я мог запечатлеть этот момент навсегда. То, что должно произойти, разрушит все между нами.
Оно потрясет землю, на которой мы стоим, и бросит нас обоих в бесконечную бездну, которая поглотит нас.
Но я надеюсь, что, услышав мягкость, окутывающую голос Авроры, она найдет в своем сердце силы простить меня.
Она — первый человек, которого я хотел заключить в свои объятия и защитить. Она — первый человек, который заставил меня задуматься о том, что я могу изменить свой план, чтобы сохранить ее.
Чувство вины накатывает на меня с такой силой, что я обнаруживаю, что притягиваю Аврору еще ближе к себе.
Ее тепло, ее мягкость заставляют меня чувствовать себя еще хуже, чем раньше.
Как я мог так обращаться с ней, находясь в таком же положении в этом браке, и все же я делал для нее только хуже?
— Ремо?
— Хм?
Аврора откинулась назад и потерла щеки, чтобы избавиться от пятен слез, затем улыбнулась мне.
— Может, пойдем домой, красавчик?
Она по-прежнему ведет себя так, будто ничего не произошло.
Я постараюсь уменьшить боль для тебя, Аврора. Неважно, что я могу быть ее причиной.
Захват компании Мейса должен быть сделан быстрее. Я не могу ждать, и я не хочу, чтобы Мейс потерял все те деньги, которые я вложил, прежде чем я заставлю его подписать свою компанию на меня.
Поэтому я посылаю ему сообщение.
Будущий владелец Glamorous.
Ремо: Жучок успешно подброшен в дом Мэйса. Компания станет твоей в течение месяца.
16
— Нас пригласили, помнишь? На утреннее шоу? Можешь не идти, если ты устал, — окликает она меня сзади.
Я машу ей рукой и иду в ванную.
Приняв душ, я подхожу к гардеробной с полотенцем на бедрах. Я останавливаюсь на месте, когда вижу, что Аврора причесывается.
Каждое ее маленькое действие постепенно проникает под кожу и укореняется в моем сердце. Я стал замечать в ней много такого, на что раньше не обращал внимания.
Я натягиваю темно-синий костюм и черную рубашку, выхожу и вижу Аврору, стоящую прямо перед шкафом. Я замешкался.
— Ты можешь перестать так улыбаться с утра пораньше? — простонал я, доставая телефон.
— Нет, — поет она. Она заходит в шкаф, но оставляет дверь открытой.
Это ставит меня в тупик, но все решается через минуту, когда она выходит, держа в руках две пары туфель на каблуках. Одна пара — глубокого океанского синего цвета, и это туфли-лодочки; другая — того же оттенка, но с ремешками, которые, как мне кажется, могут обхватывать ее икры. Только тогда я замечаю, что на ней надета свободная голубая рубашка, заправленная в белые брюки. Она пытается подобрать туфли на каблуках под наряд.
Я вздыхаю и качаю головой, но втайне это ответ на мой вопрос.
Как она справлялась со мной все это время.
Она продолжала жить, не обращая внимания на мои слова. Она забыла о плохом и сосредоточилась на хорошем и только на хорошем. Она улыбается, делает то, что любит, а все остальное оставляет на задворках сознания.
Ее взгляд на жизнь заставляет меня задуматься о том, как она видит другие вещи в жизни.
Ее одержимость белым цветом и платьями, сотни туфель на каблуках, которые она принесла из своей квартиры… Я хочу, чтобы она рассказала мне обо всем этом.
Внезапное желание узнать больше об Авроре, эта потребность, эта отчаянная необходимость, просто хотеть, чтобы она всегда смотрела на меня, прикасалась ко мне, улыбалась мне, захлестывает меня. Это становится настолько сильным, что от одной мысли о том, что я могу все это потерять, мне хочется вырвать себе сердце.
— Поскольку мы не собираемся много гулять, я могу выбрать между моими любимыми.
Она подходит ко мне ближе и держит их перед глазами.
Жду.
Чего?
— Я выбираю? — спрашиваю я, смущаясь.
Она вздыхает и кивает.
— Да, Ремо, ты выбираешь. Кто еще сейчас находится в комнате? — Она оглядывается вокруг, как бы указывая на очевидное.