— Что такое? Они не выглядят хорошо? — спрашиваю я, глядя на него.
Он качает головой. — Ничего, просто ты не часто носишь кроссовки.
Когда его слова доходят до сознания, мне кажется, что мое сердце вот-вот разорвется и истечет кровью у его ног.
— Я пошла встречать Камари и Рауля на поле, поэтому и надела их, — пробормотала я, опустив глаза на ноги и пытаясь сдержать улыбку.
Он заметил.
Он заметил, что я хожу на каблуках в офис.
— Верно, — отвечает он, и наступает минута молчания.
Оно тянется и сгущается между нами. Его слова, его признание вместе с моим, повисают в воздухе, но мы оба сидим молча. Я не знаю, что делать, только украдкой бросаю на него несколько взглядов.
В машине вдруг становится душно, и я опускаю окно, пытаясь отдышаться, но навстречу мне идет дождь, и я быстро закрываю его обратно.
Рука на шее тянет меня в сторону, и быстрый, лихорадочный поцелуй перехватывает дыхание. Все происходит быстро — зубы стиснуты, губы разбиты, а потом все заканчивается.
— Что… — Я моргаю, фокусируя взгляд на Ремо.
Он смотрит на меня из-под капюшона глазами, полными вожделения.
— Я скучал по тебе, — прошептал он, прижимаясь к моей шее, а затем провел губами по моей коже, целуя горло. Это слабое место для меня.
Сердце заколотилось внутри меня, руки вцепились в его волосы, а глаза закрылись от переполняющего меня удовольствия.
Я не могу отрицать этого. Просто не могу больше.
Мне нравится Ремо. Очень нравится, и мне больно знать, что нас ждет в будущем. Я не знаю, когда мне следует признаться в своих истинных чувствах. Те простые слова, сказанные в кафе в тот день, не были тем, на что я могу рассчитывать, что Ремо обратит внимание.
— Ремо.
Беспомощный шепот срывается с моих губ, когда он отступает.
Кажется, что напряжение, возникшее за день, исчезло с его плеч, а на губах играет маленькая, ленивая улыбка.
Мое сердце сжимается в груди от его улыбки, и моя собственная улыбка крадется по моему лицу.
Когда я выхожу из машины, охранник уже стоит, прикрывая меня зонтиком. Я киваю ему и спешу к дому. Оглянувшись, я вижу, как Ремо медленно идет к дому, разговаривая с одним из охранников.
Пока он разговаривает и идет к дому, он поворачивает голову, и его глаза встречаются с моими. Я замираю. Не знаю почему, но я замерла. Сердце подпрыгивает, нервы сдают, а кровь, перекачиваемая вокруг меня, громко бьет в ухо.
Ремо кивком головы оставляет охранника снаружи и заходит внутрь, прямо передо мной. Покачав головой, он проводит рукой по волосам и направляется наверх.
Я не знаю, что это было, но я зову Изабеллу, но вспоминаю, что она сегодня не в духе. Я не знаю, что это такое — все вдруг заболели. Может быть, это из-за смены погоды.
Вместо того чтобы идти на кухню, я поднимаюсь наверх, чтобы переодеться и приготовить что-нибудь поесть. Ремо может легко нанять дополнительный персонал, но я не чувствую себя в безопасности, когда случайные люди приходят и уходят из нашего дома. Пока, по крайней мере, нет. Я доверяю Изабелле, так что она для меня не проблема. Я могу сама выполнять некоторые работы по дому, как делала, когда жила одна.
Когда я добираюсь до нашей комнаты, я слышу, как работает душ. Иду к шкафу, переодеваюсь во что-то более удобное, надеваю носки, так как становится прохладнее, и спускаюсь на кухню.
— Что бы сегодня приготовить? — Я выглядываю в окно кухни и вижу, что дождь стал сильнее.
Долго смотрела в телефон, наконец, остановилась на турецком блюде — фаршированном перце и свернутых листьях — и приступила к работе. Сначала отвариваю рис, затем режу перцы и приступаю к приготовлению пасты, которая будет находиться внутри листьев.
Когда я сливаю воду с отваренного риса, слышу тихие шаги внизу. Я быстро заканчиваю и закрываю крышкой большое блюдо.
Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть Ремо, входящего в кухню. Он идет к холодильнику, берет свежий апельсиновый сок и наливает себе стакан.
Я стою и смотрю на него. Я жду, когда он поднимет на меня глаза, но он допивает свой стакан и ставит вещи на место. Пожевав губу, я молчу.
Мне сейчас одиноко и страшно. Скажет ли он мне уйти, если я попрошу его остаться? Составить мне компанию?
Внутри меня что-то щемит, что-то болезненное, но я подавляю это.
Я не имею права так себя чувствовать. Не имею права. Не тогда, когда я ничего ему не сказала.