Единственное его возмутило: пришлось ехать пристегнутым на заднем сиденье. Он-то рассчитывал сидеть впереди и смотреть, как дядя Юра ведет машину. То и дело отстегивался и вскакивал. Но Юра сообразил, что делать:
— Въедем в поселок, дам руль покрутить. Только одно условие: до этого сиди тихо.
Остаток пути прошел в полном спокойствии.
После шлагбаума мы и впрямь поменялись местами. Счастью Тошкиному не было предела. Юра усадил его к себе на колени, и сыну моему казалось, будто он сам управляет машиной. К тому же он совершенно самостоятельно погудел при въезде на участок.
Из большою двухэтажного дома навстречу нам с радостными криками: «Папа! Папа приехал!» — выбежала маленькая рыжеволосая девочка. Мы с Тошкой вылезли из машины, Юрина дочка поглядела на нас, всплеснула руками и звонким радостным фальцетом воскликнула:
— Папа! Они тоже рыжие!
Следом за девочкой выбежала пожилая женщина и принялась строго отчитывать:
— Нина, нельзя так говорить незнакомым людям.
— А мы сейчас познакомимся, — ничуть не смутилась она. — Я Ниночка.
— Артамон Каверин, очень приятно, — басом представился мой сын и протянул девочке руку. Я такому его не учила. Наверное, мамина школа.
— А это твоя бабушка? — весьма по-хамски указал пальцем на пожилую женщину Артамон. Воспитывать его еще и воспитывать!
— Бабушек у меня нет, — ответила Ниночка. — Они умерли, как и мама. Есть один дедушка, но он в Москве. А это моя няня Елизавета Семеновна.
— А у меня няни нет, — продолжил светскую беседу Тошка. — Зато есть одна бабушка в Москве, другая с дедушкой в Житомире, это очень далеко, я там еще никогда не был, мама, — он ткнул пальцем в меня, — и папа, но он сейчас в командировке.
После последнего заявления моего сына мне пришлось выдержать не слишком благожелательный взгляд Елизаветы Семеновны. Ну, это мы как-нибудь переживем!
Из дома вышла еще одна женщина. Тоже не молодая.
— Юрий Маркович, во сколько обед подавать? Все вместе будете кушать или детям отдельно?
— Конечно, все вместе, — ответил Юра. — А подавать... Ну, давайте в час.
Женщина удалилась. Юра посмотрел на меня:
— Предлагаю такой план. Сейчас на речку. Катя, купальник с собой взяли?
— И себе взяла, и мне плавки, — сообщил Тошка.
— Тогда искупаемся, пообедаем, а после детей отправим на тихий час, а я вам без суеты покажу участок, дом... Устраивает?
— Вы хозяин...
— Тогда пойдемте закинем вещи в ваши комнаты...
— Папа, а можно Артамон будет спать в моей комнате на втором этаже? — спросила Ниночка.
Юра опять посмотрел на меня:
— Не возражаете? У нее там двухярусная кровать. Но на втором ярусе она спать боится.
— Мама, разреши, — заканючил мой сын. — Я не боюсь. Хочу тихий час на втором ярусе.
— Под моим присмотром, — заверила няня.
Я махнула рукой.
— Пусть. Только чур не падать и не шуметь.
— Мы тихо, — пообещала Ниночка и, схватив Тошку за руку, поволокла в дом. — Сейчас я тебе все игрушки свои покажу.
Юра улыбнулся.
— Извините, Катя, по-моему, мы не скоро попадем на реку.
— Главное, чтобы им хорошо было, — откликнулась я.
Дом оказался огромный. Разглядела я, правда, мало. Юра прямиком провел меня в гостевую комнату. Не очень большую, но светлую и со всем необходимым — кроватью, диванчиком, встроенным шкафом.
— Располагайтесь. Вечером Тошку, хотите, у себя на диванчике положите или в соседнюю комнату, если один спать не боится. Правда, подозреваю, он на втором ярусе задержится.
— И хорошо, — сказала я. — По-моему, дети друг другу понравились. Если до вечера не поссорятся, считайте, подружились. И вы совершенно правы: они действительно очень похожи.
— Я же говорил, — просиял Юрий. — Ладно, не буду вам мешать. Переодевайтесь и спускайтесь вниз. Жду вас в гостиной. Это справа от лестницы.
Переодевшись, спустилась вниз с полотенцем и Тошкиными плавками в руках. Кое-как совместными с Юрой усилиями оторвали детей от изучения Ниночкиного игрушечного царства. Тошка немедленно сообщил:
— Мы с Нинкой договорились: я теперь буду часто к ней приезжать.
Юра выразительно покосился на меня:
— Новое поколение. Они нас уже не спрашивают.
Юра довез нас до крохотного, но очень чистого песчаного пляжа. Народу, несмотря на выходные, почти не было. Мы побарахтались в теплой прозрачной воде. Дети визжали от восторга. Юра по очереди учил их плавать. Не слишком успешно, зато весело.
Когда настало время обеда, мы едва смогли вытащить Тошку и Ниночку из воды. Пообедали под строгим взглядом няни. Улучив момент, Юра мне прошептал:
— Знаете, я сам ее иногда боюсь. Как глянет, сразу спохватываюсь, в той ли руке вилку держу.
Сдали детей няне, и она отправилась укладывать их спать.
— Надеетесь, они угомонятся.
— Уверен, — хмыкнул Юра. — Крайне компетентная в своей области женщина. И, знаете, в общем, добрая. В Нине души не чает. А я спокоен, когда меня здесь нет. Пойдемте, Катя, покажу наш участок. У меня тут настоящее поместье, пол гектара.
— Красиво, — откликнулась я. — Сосны вековые.
— У меня еще яблоневый сад есть, — с гордостью проговорил он. — От прежних владельцев остался. Сидр собираюсь из яблок делать. Мы вообще-то здесь первое лето живем. До этого строились. Когда умерла Наташа, я весь в работу ушел. Мысли были об одной Ниночке. Обязан ее поднять и как следует обеспечить. Раз матери нет, пусть хоть остальное будет. Хотел, чтобы она была счастлива и никогда ни в чем не нуждалась. Вот и пахал с утра до ночи. Любовь у меня судьба отняла, зато дала материальное благополучие. Теперь вот спокоен: если даже со мной что случится, Ниночке до конца жизни хватит. Дом вот построил, квартиру купил хорошую, большую. Ниночка растет. Слава Богу, здорова. И я пока в форме.
— Юра, по-моему, вам еще долго быть в форме.
— Надеюсь, — кивнул он. — Потому что Ниночке без меня совсем плохо будет. Стараюсь, как могу, заменить ей маму, но до конца ведь это невозможно. Не хватает ей мамы. Она этого не понимает, но я-то вижу. И иногда с таким страхом думаю: «Не дай Бог, умру, пока она взрослой не стала. Останется одна на свете». Дед-то у нас совсем уже плох.