Обращаться к Харди я старалась как можно реже, поскольку наши встречи приносили нам обоим скорее разочарование и расстройство, чем удовольствие. Харди твердо решил обращаться со мной как со своей младшей сестрой, а я пыталась подыгрывать ему, вот только это притворство плохо удавалось и казалось неуместным.
Харди трудился на расчистке полей и на других тяжелых работах, огрублявших его тело и дух. Озорной блеск его глаз потух, сменившись мутным непокорным взглядом. Его сверстники собирались учиться в колледжах, а он, казалось, застрял здесь навсегда, и это отсутствие перспектив разрушало его изнутри. Выбор перед ребятами вроде Харди после окончания средней школы был невелик – либо иди в нефтехимию в «Стерлинг» или «Валеро», либо горбаться на строительстве дорог.
Мои перспективы после школы были ничуть не радужнее. Никакими особыми талантами, которые позволили бы мне получить стипендию, я не блистала. Я даже и летом-то еще ни разу не работала, чтобы получить опыт, который можно было бы вписать в резюме.
– Ты умеешь нянчиться с малышами, – сказала моя подруга Люси. – Ты можешь работать в детском саду или помощницей учителя начальных классов.
– Я умею нянчиться только с Каррингтон, – отвечала я. – Возиться с чужими детьми мне вряд ли захочется.
Люси погрузилась в безрадостные размышления о моей возможной профессии и в итоге решила, что мне следует выучиться на косметолога.
– Тебе ведь нравится делать макияж и прически, – сказала она. И это было правдой. Но курсы по подготовке косметологов обошлись бы недешево. Я задумалась, как отреагировала бы мама, попроси я у нее несколько тысяч на учебу. А еще мне было интересно, что она думает насчет моего будущего, если она вообще думает об этом. Но она скорее всего не задумывалась о моем будущем. Мама предпочитала жить сегодняшним днем. А потому я отложила этот разговор на потом, решив предложить свою идею, когда мама будет готова обсудить этот вопрос.
Пришла зима, и у меня появился парень по имени Люк Бишоп, сын владельца салона по продаже автомобилей. Люк играл в футбольной команде (если точно, то он занял место защитника вместо Харди, который травмировал колено), но о спортивной карьере и не помышлял. Финансовый статус его семьи позволил бы ему учиться в любом колледже. Это был красивый темноволосый и голубоглазый парень. И его внешнего сходства с Харди хватило, чтобы меня привлечь.
Я познакомилась с Люком на благотворительном вечере «Блу Санта»[9] незадолго до Рождества. Это была ежегодно проводимая местными правоохранительными органами кампания по сбору игрушек для подарков детям из нуждающихся семей. Почти весь декабрь игрушки собирали, складывали и сортировали, а двадцать первого вечером в полицейском участке упаковывали. Участие в этом мог принять любой желающий. Тренер по футболу велел членам своей команды оказать посильную помощь в любом качестве: кто хотел, мог либо собирать игрушки, либо помочь в упаковке подарков на вечере, либо разносить их детям накануне Рождества.
Я отправилась на вечер со своей подругой Мэди и ее парнем Эрлом-младшим, сыном мясника. На вечере собралось по меньшей мере человек сто, повсюду – вдоль длинных столов и возле них – высились горы игрушек. Негромко звучала рождественская музыка. На импровизированной стойке с кофе в углу возвышались большие кофейники из нержавеющей стали и коробки с печеньями, покрытыми, как штукатуркой, белой глазурью. Стоя у стола рядом с другими за упаковкой подарков, я в шапке Санта-Клауса, которую кто-то напялил мне на голову, чувствовала себя каким-то рождественским гномом.
Народу пришло видимо-невидимо, все резали бумагу, завивали ленточки, и ножниц на всех не хватало. Как только они ложились на стол, их тут же хватал очередной претендент. Так вот, стоя у стола с горой неупакованных игрушек и рулоном красно-белой полосатой оберточной бумаги, я с нетерпением ожидала своей минуты. На стол с лязгом упали ножницы. Я было потянулась к ним, но меня опередили. Мои пальцы наткнулись на мужскую руку, уже сомкнувшуюся на ножницах. Я подняла голову и увидела перед собой пару улыбающихся голубых глаз.
– Мои, – сказал парень. Другой рукой он откинул упавший мне на глаза хвост колпака Санта-Клауса и положил его мне на плечо.
Остаток вечера мы провели вместе, весело болтали, смеялись и в шутку подбирали друг другу подарки. Люк выбрал для меня тряпичную куклу с каштановыми кудряшками, а я для него – конструктор модели Х-крылого истребителя из «Звездных войн». В конце вечера Люк назначил мне свидание.
В Люке многое могло нравиться. Он был средним в хорошем смысле этого слова: умный, но не ботаник, физически развитый, но не качок. У него была приятная улыбка, правда, не такая, как у Харди. В его синих глазах не было того огненно-ледяного блеска, какой был в глазах Харди, а его темные волосы в отличие от густых и мягких, как мех норки, волос Харди были кудрявыми и жесткими. Не мог Люк похвастаться и особой значительностью, а также неукротимостью духа, отличавшими Харди. Но многое тем не менее их делало похожими: высокий рост, стать и, безусловно, мужественность.
Я в то время была особенно восприимчива к вниманию мужчин: в маленьком мирке Уэлкома, кажется, все уже имели пару. Да моя собственная мать бегала на свидания чаще, чем я. И вот мне встретился парень, похожий на Харди, без заморочек да к тому же был вполне мне доступен.
Как только мы с Люком стали встречаться чаще, нас стали воспринимать как пару, и другие мальчишки перестали меня донимать. Мне нравилась стабильность моего положения, нравилось быть не одной. Нравилось, что у меня появился тот, с кем можно гулять по школьным коридорам, обедать вместе, тот, кто возил меня поесть пиццу после игры в пятницу вечером.
Когда Люк в первый раз меня поцеловал, я с разочарованием обнаружила, что с поцелуями Харди этот поцелуй не имеет ровно ничего общего. Люк тогда привез меня домой после свидания. И прежде чем выйти из машины, нагнулся и прижался своими губами к моим. Я ответила ему тем же и постаралась пробудить в себе хоть какие-то чувства, однако ничего особенного не ощутила – лишь влагу чужого рта да скользкое касание его языка. Мое сознание оставалось безучастным к тому, что происходило с моим телом. Чувствуя вину и смущаясь своей холодности, я попыталась немного исправить ситуацию, обняв Люка за шею и сильнее прижавшись к нему в поцелуе.
Чем дольше мы встречались, тем больше бывало поцелуев, объятий и робких прикосновений. Со временем я отучилась сравнивать Люка с Харди. Нас не окутывала таинственная магия, что-то не контачило в какой-то невидимой микросхеме ощущений и мыслей. Люк не принадлежал к числу тех, кто стремился во всем дойти до сути, и скрытая территория моего сердца его нисколько не интересовала.
Мама поначалу мои встречи с мальчиком старше меня не одобрила, но когда познакомилась с Люком, он ее очаровал.
– По-моему, он хороший мальчик, – сказала она мне после. – Если хочешь с ним встречаться – пожалуйста, я тебе разрешаю с тем условием, что ты не будешь нарушать комендантский час – будешь возвращаться домой до одиннадцати тридцати.
– Спасибо. – Я была благодарна маме за то, что она позволила мне встречаться с Люком, хотя какой-то затаившийся во мне бес так и подзуживал меня сказать: «А ведь он всего на год младше Харди».
Мама поняла мой немой вопрос.
– Это совсем другое.
Я знаю, почему она так сказала.
В свои девятнадцать Харди был мужчиной в большей степени, чем некоторые взрослые. Живя без отца, он научился нести на своих плечах груз ответственности за семью, обеспечивая мать и сестру с братьями. Он работал на износ, чтобы они и он сам могли выжить. Люка в отличие от Харди холили и лелеяли, и он ни минуты не сомневался, что все в жизни само будет плыть к нему в руки.
9
«Блу Санта» – программа помощи неимущим и нуждающимся, задействованная в 1972 г. полицейским участком города Остин (штат Техас), в соответствии с которой детям из бедных семей собираются рождественские подарки.