— Касаемо тепла — на, — Гарри поставил стакан, от которого исходил орехово-шоколадный аромат. — Угостись настоечкой собственного приготовления. Эксперимент, так скажем. Заодно согреешься. А на ужин паста с морепродуктами.
Прошло то время, когда Том уточнял некоторые детали, оценивал или принюхивался, прежде чем попробовать. Теперь принимал всё с рук Карамельки, зная, что если он что-то предлагает, всем своим видом выражая уверенность в успехе сего приготовления — значит это «что-то» будет вкусным.
— Спасибо.
Настойка оказалась необычной, но весьма приятной на вкус. Однако, насладиться творением мужа помешал телефонный звонок. Кому он только понадобился в десятом часу вечера?
— Что за хлыщ тебя донимает? — словно прочитал его мысли Гарри и поморщился, с укором смотря на звонилку.
— Сивый, — слегка нахмурился Том, прочтя имя звонившего.
Какие бы новости не были у Фенрира — он не сорвётся. Не станет разбираться с возможными проблемами, которые можно оставить до завтрашнего дня. Ничего глобального в нынешнее время не предвиделось, чтобы забивать хер на отдых, на любимого человека, и возвращаться к работе, с которой только-только вернулся. Прежде чем принять вызов и уйти из обители парня, мужчина подмигнул тому с виноватой улыбкой.
— Я ненадолго. Накрой пока на стол, ладно?
— Без проблем, родной.
Далеко не в первый раз. Гарри давно привык к тому, что супруга постоянно дёргают по делам. В этот раз они обсуждали течь в одном из перевозимых контейнеров и какую неустойку содрать с тех, кто не удосужился получше упаковать своё сырьё для перевозки.
Сдерживая улыбку на лице, Гарри вышел из-за барной стойки, поставил на стол запеканку, которую успел разогреть, и с нетерпением стал ждать, когда говорящий около окна Том обернётся и увидит его наряд. Особенный сегодня.
Долго тянулись минуты. Дорогой его трудоголик двигался из стороны в сторону и медленно снимал с себя вещи: сначала пальто, за ним пиджак, не отрываясь от телефона. И всё-таки подходящего момента Гарри дождался. Специально встал так, чтобы его можно было разглядеть в полный рост, и Том, обернувшись, обомлел. Желая кинуть мелкий взгляд, он застыл и едва не выронил телефон из рук. Сивый продолжал что-то вещать, но все слова пролетали мимо ушей. Реддл не мог оторвать глаз от невероятного образа юного супруга. Собственный свитер на нём не удивлял, но вот вид снизу!..
Ему ведь не могли приглючится колготки в сеточку и сверху надетые тёплые чулки?
Не могло!
— Сивый, — подал неожиданно хриплый голос, прерывая докладчика на полуслове. — Я перезвоню.
Именно такой реакции Гарри ждал! Чтобы Том обомлел и отложил свой телефон, целиком и полностью переключаясь на него. Парень предстал перед ним в невинно-развратном наряде. Тёплый свитер придавал образу ту самую невинность, тогда как колготки и чулочки раскочегаривали пошлость до немыслимого количества, выгодно подчёркивая стройные, крепкие ноги.
— Что такое?
Гарри изо всех сил старался не рассмеяться. И вообще делал вид, что не при делах. А жаркий, тёмный взгляд мужчины его нисколько не беспокоил. Не возбуждал. Не доводил до мурашечек. Нисколько. Совсем.
Вместо слов Том использовал жест: поднял руку и демонстративно поманил указательным пальцем.
Атмосфера из уютной, домашней разом переменилась на вязко сладкую, интимную. Вариантов того, что произойдёт — масса, в зависимости от фантазии Тома, и все, без исключения, предвещали хороший вечер.
Гарри подошёл ближе, почти нахально улыбаясь. За пару часов он успел привыкнуть к своему наряду и больше не ощущал его чужеродным. Но всё же осталась вещь, вызывающая легкий дискомфорт — характерная дырка на заднице. Чтобы у Тома не возникало сложностей, когда дело дойдёт до десерта, и он не лишал себя возможности видеть красоту до самого конца.
— Детка, у нас сегодня какой-то праздник? Или ты решил меня так сильно побаловать?
Гарри поставил руку под голову, словно призадумался, а сам мизинчиком провёл по нижней губе, сохраняя безмятежный вид. Хотя внутри давно всё трепетало от сексуального тембра голоса.
— Захотел приодеться. А то холодно, ноги мёрзнут, согреть же некому. Пришлось надевать чулочки. Бестолку уже месяц лежат.
— Месяц? — в удивлении вскинул бровь мужчина.
С другой же стороны, чего удивляться? Полтора месяца он с головой погружен в работу и не замечает, порой, очевидного. Что Гарри стоило спрятать от него чулки? Положи он на самое видное место — Том мог не заметить.
Пока мысли вновь не увели в сторону работы, Том окинул голодным взглядом стройную, крепкую фигурку супруга и положил ладони на его бедра, ощущая сексуальную сеточку на гладких ногах.
«Матерь Божья…»
— Ты прекрасен, Карамелька. Меня переполняет желание тебя съесть в таком наряде.
Гарри прикусил нижнюю губу, дрожа от возбуждения и слов папочки. Да, периодически ещё называл его по старой привычке, невзирая на брак. Том и вовсе не переставал называть его любимым «Карамелька». Проблем с однообразием у них не имелось.
— Хм, тебе очень повезло. Я совсем не против, чтобы мой муж мною полакомился. Я просто не смогу оставить его без горячего десерта. А ещё я рад, что ему нравится мой фантик. Он снимет его в спальне?
— После того, как насладится видом, — облизнулся мужчина и вдруг сжал руки на бедрах, перестав просто их поглаживать, а через две секунды Гарри оказался на его руках. Тот с полужеста почувствовал, что Том захотел сделать и очень вовремя подпрыгнул.
— «Распаковать» тебя на ближайшей поверхности, м, Конфетка моя?
— На поверхности холодно, а я люблю где тепло и мягко, — отозвался парень между мимолётными, лёгкими поцелуями, которые посыпались на лицо супруга, и с удовольствием прижимался к нему твердеющим пахом. — Без тебя мне всегда холодно.
«Во всех смыслах», — хотел бы ещё добавить Гарри, но не стал. Том и без напоминаний в курсе, как сильна его тоска, когда они порознь. Как, порой, не может заснуть в холодной постели. Как мучают по ночам кошмары. Как он тоскует по вечерам, не занятый делами учёбы или общением с друзьями.
К счастью, их свадьба и медовый месяц прошли замечательно. Без дерганья на работе. А после месяца рая вернулась реальность. Вернулась работа. Вернулось отсутствие свободного времени. Вернулось расстояние.
Том ощутил за желанием тянущуюся из сердца тоску, совершенно не к месту, и уложив Карамельку на постель, встретился с взглядом зелёных глаз.
— Насколько далеко занесли тебя мысли?
— В степи, где я постоянно по тебе скучаю, — честно ответил Гарри. Нечего скрывать. Секретов, даже самых маленьких, самых незначительных, больше не было. Он делился со всем, что беспокоило сердце.
— Сейчас-то зачем об этом думать? Я же здесь.
Руки мужчины медленно и чувственно провели чуть выше колен, там, где заканчивались чулки и начиналась линия колготок, и до талии, задирая свитер, под которым не было ничего… и он больше не скрывал вид на возбужденный член с гладко выбритым лобком.
— А вот и мой десерт.
Такой открытый и покорный, облаченный в его свитер. Он определенно смотрелся на Гарри лучше. Да и в других вещах Тома, Карамелька выглядел изумительно. Особенно в дорогих костюмах. Они создавали солидный образ, накидывая сверху пару годков. А если Гарри преображался, переставая зажиматься и смущаться, — язык не поворачивался назвать его мальчишкой.
И всё же, лохматый, домашний и открытый, в большом для него свитере, колготках и чулках — он лучше. Он желаннее. Он привычнее. Они словно окунаются в прошлое. В начало их совместного пути.
Улыбаясь своим мыслями, Том устроился поудобнее в ногах Гарри, ослабляя галстук, что не успел стянуть с себя, как и жилет, и рубашку, и брюки. Согнутую в колено правую ногу он поцеловал, метя как раз в открытую дырочку, а затем взялся за щиколотку, вытянул ногу снова и, поддавшись вперёд, поцеловал в косточку на лодыжке.
Ещё два года назад, Гарри бы не упустил возможность временно перехватить инициативу и завалить Тома в попытке добиться большего. Сейчас же он научился получать удовольствие от тягуче-медленных касаний и мимолётных поцелуев с обходом эрогенных зон. Чтобы не закончить прелюдию слишком быстро. Она должна звучать в их любви как можно дольше, лаская слух и наполняя тела желанием.