Она понятия не имела, что им скажет, но, по крайней мере, выиграет время. Аналогичное сообщение она отправила своему брату. Она на мгновение размечталась о том, что они беспокоятся лично о ней, а не об угрозе, которую ее исчезновение принесет роду. Она отмахнулась от глупых детских желаний.
Ответив на сообщения, она убрала телефон, посмотрела в окно, и к ее горлу подступил ком. Уступив эмоциям, она расплакалась.
Странная реакция.
Она должна быть счастливой. И чувствовать облегчение. Она сделала нечто невероятное. Эта тайна будет сопровождать ее до конца жизни. Она больше не увидится с Рокко, но всегда будет ему благодарна за то, что они разделили.
Три дня спустя Рокко проснулся в том же отвратительном настроении, в котором был с тех пор, как Шарлотта ушла от него.
Он выругался и врезал кулаком по подушке рядом с собой, злясь, что Шарлотта снова снилась ему всю ночь. Встав с кровати, он пошел принимать холодный душ.
Три ночи мучительных эротических снов. Но дело не только в этом. Он не мог забыть их разговор в баре. То, как она легко вытягивала из него признания и задавала наводящие вопросы. Он открылся ей, что было странно, потому что Рокко не привык доверять людям. Во всяком случае, ему было с ней хорошо. Наверное, их разговор стал мощной прелюдией.
Он прижался лбом к плитке душа, моргая и глядя в пол.
Все пройдет. Еще ни одна женщина надолго не увлекала его, и Шарлотта не станет исключением.
— Шарлотта? Ты вообще меня слушаешь?
Шарлотта моргнула, глядя на мать. Через неделю после возвращения из Нью-Йорка она была сама не своя.
— Прости. Что ты сказала?
— Я говорю о важном. Ты не могла бы хоть немного сосредоточиться?
Шарлотта поджала губы. Она давно не была по-настоящему близка с матерью, но ей не нравилось, когда ее ругали до того, как она выпила утренний кофе. И при этом ей не нравилось, какой рассеянной она была на прошлой неделе. Каждый раз, когда у нее находилась минутка для себя, она думала о Рокко и дрожала, у нее покалывало соски. Она съеживалась от воспоминаний о наслаждении, которое он подарил ей в ту ночь.
— Шейх прилетит в конце следующего месяца. Твой брат устроит торжественный ужин, после которого будет сделано объявление.
Каждая клеточка тела Шарлотты закричала в знак протеста.
— Ты?… — Она не договорила, увидев неодобрительный взгляд матери.
— Да?
— Просто я его почти не знаю, — сказала Шарлотта. — Может, мне стоит…
Надо ли ей встречаться с шейхом? Шарлотте этого не хотелось. Ей не терпелось улететь в Нью-Йорк.
Королева несколько секунд стояла, глядя на дочь.
— Тебе двадцать четыре, и нам нужно как минимум двое детей, хотя лучше трое. Нельзя откладывать свадьбу.
Шарлотта впилась ногтями в ладони.
— Я ничего не откладываю, — сказала она, нахмурившись и не зная, чего именно хочет.
Она встала, подошла к окну и посмотрела на потрясающие дворцовые сады. Моргнув, она представила себе напряженный, насмешливый и оценивающий взгляд Рокко, его волшебные глаза и чувственное тело. Она чуть не застонала от сильного желания.
— Что ты испытала, когда познакомилась с папой? — спросила Шарлотта, не оборачиваясь.
— Что ты имеешь в виду?
Шарлотта повернулась лицом к матери:
— Это была любовь с первого взгляда?
Королева поджала губы.
— Что за детский вопрос! Любовь с первого взгляда? Конечно нет. Мы поженились по расчету. Мы уважали друг друга. Это был разумный союз, как и твой.
Шарлотта взбунтовалась. Она оказалась в ловушке из-за своего королевского происхождения, от нее ожидали рождения наследника.
— Вы счастливы?
— Счастье для других людей. Мы родились ради иной жизни. Ответственность — часть королевской судьбы.
Шарлотта закрыла глаза от ее леденящего душу признания.
— Твой брак сделает меня счастливой, — помолчав, сказала ее мать. — А когда ты забеременеешь от шейха, я впервые за многие десятилетия испытаю облегчение, — прибавила она, и сердце Шарлотты заныло от холодности матери.
Перед Рокко сидела красивая, умная и успешная женщина, но еще ни разу ему не было так скучно. Он уставился на свою собеседницу, наблюдая, как она соблазнительно потягивает вино и барабанит пальцами по его бедру.
Он оглядел бар, вспомнил Шарлотту и почувствовал то же острое желание, которое пронзало его уже несколько недель. Каждый раз, когда думал о ней, он мгновенно возбуждался. Он потерял счет тому, сколько холодных душей принял по утрам после эротических снов. Она завладела его мыслями. Если бы она не была девственницей, он бы снова пригласил ее на свидание. Но ее невинность все усложняла.