Сквозь мужественное лицо Дерека сейчас просвечивала наглая морда с кошачьими чертами.
Вэл выбрала как раз этот момент, чтобы заявить:
— Вообще-то я давно не сплю. И почти сразу сообразила, что этот господин — это не Дерек. Кузен нечасто использовал мозг, а у этого демона слишком умный голос.
Глава 44. Тайна, которой лучше бы не существовало
Император участвует в не самой приятной беседеФеррис наблюдал за тем, как кудрявая головка Вэл наклонялась к Михаэлю и что-то ему объясняла. Мда, он категорически перестал понимать людей. Девушка прониклась симпатией к этому обормоту только потому, что он добил ее мучителя после его смерти. И сейчас Котяра корчил из себя змея искусителя.
Ее не смущала ни странная внешность (в присутствии Вэл наместник старался больше проявлять собственные кошачьи черты и не пугать ее Дереком), ни то, что это крайне опасный демон, который объявился здесь по собственной прихоти.
В Аламенье в таких вопросах не сведущи, но, чтобы подобным образом явиться в один из светлых миров, надо быть запредельно могущественным темным.
— Не переживайте за меня, господин Феррис, — кивнула она ему. — В вас обоих столько магии, что я вижу вещи и события так отчетливо, как никогда в жизни. Если болезнь будет протекать, как раньше, то мне осталось три месяца. Только не говорите сестрам. Дафна и Бекки ни за что не смирятся и сделают хуже себе и мне.
Михаэль сердито и по-кошачьи зашипел на нее, и Феррис снова изумился тому, как стремительно названый брат отдавался новому увлечению. С другой стороны, чем ты старше, тем отчетливее видишь, твой человек или нет. Пошла ли по всему телу цепная реакция или это всего лишь инстинкты плоти.
Сам он оказался без ума от Бекки, проведя в ее обществе не более получаса. Совсем они с Михаэлем, получается, одичали.
— Если вы не хотите разделить вместе со мной чудеса теневых миров, госпожа, то я найду способ, как излечить вас. Беда в том, что вы не в силах принять произошедшее. Согласиться, что зло творит само по себе, не опираясь на внешние факторы… Зря вы ищите причину в себе.
Феррис сдержался и не фыркнул только ради Вэл. Слышать рассуждения наместника о природе зла — редкое извращение. Однако тьма и зло, в действительности, не всегда синонимы.
— Поверьте, я понимаю, о чем вы. Но сама мысль, что близкий человек мог сознательно уничтожать другого близкого, который ему доверял.. Мне ее не осилить. Дерек первый раз изнасиловал меня, когда мне было пятнадцать. Угрожал, что если буду сопротивляться, то примется за других. Говорил, что это меньшее, что я могла сделать за те средства, которыми он нас снабжал. Что я дорогая и бестолковая проститутка, — Вэл дрогнула, но продолжала. — Я хотела убить себя, но тогда сестры оказались бы совсем не защищены. Папа наказывал, чтобы мы держались Дерека, что он нас не бросит. Я знала правду и должна была найти способ избавиться от него, например, отравить… Я не решилась. Даже этого не смогла. Девочки так горевали, когда он умер, а я весь день пела, запершись в комнате. Его смерть лишила нас дома и большей части средств, но все четверо теперь в безопасности.
Зря, кстати, Феррис предположил, что усилия брата бессмысленны. Оказавшись в ненормальной для себя ситуации, да еще столкнувшись с запрятанным внутрь кошмаром, Вэл начала разговаривать. Она держала Михаэля за рукава рубашки и смотрела куда-то поверх его плеча, а тот предусмотрительно убрал подальше руки, чтобы ненароком ее не коснуться.
— Можно я скажу? — шепнул он, то ли изобразив смущение, то ли и, правда, смутившись. — Все эти годы кузен заматывал вас в паутину. Вы стали для него источником энергии, своего рода наркотиком. Ему не нужны были другие сестры. Он придумывал все новые крючки, чтобы цепляться к вам, удерживать. Без вас жизнь для него не имела ни вкуса, ни ценности. Он собирался жениться на вас, но оттягивал публичное объявления, так как предчувствовал вашу реакцию. Сомнений или угрызений совести не испытывал, а перед смертью сетовал, что отправка корабля на континент задерживалась и он увидит вас неделей позже.
Вэл закрыла глаза. Даже так она чувствовала, как пронзительные желтые глаза с вертикальным зрачком ощупывали ее лицо. Демон чрезвычайно похож на Дерека, но его жажда пугала меньше. В ней поднимался весь годами скопившийся ужас и внезапно — давно утраченное чувство свободы, которое пряталось как раз под ним.
— Это уже неважно, — выдавила из себя Вэл. — Хотя спасибо. Буду знать, что он был ничтожеством. А зачем приписывать такому дьявольские черты и искать скрытые мотивы. Просто пиявка, которую я не умела скинуть.