И со стоном он разворачивается лицом ко мне, стягивая с себя боксеры вниз по бедрам, достаточно для того чтобы его эрекция оказалась на свободе.
- J’ai envie de toi31, - говорит он это в мои волосы и поглаживает меня головкой члена, дразня, а затем толкается внутрь с натянутым голодным звуком. - Я всегда хочу тебя.
Секс без слов и притворства, только мы двое стремимся достичь одного и того же места. Мои движения медленные, наполненные ленивой сонливостью и посреди-ночной храбростью, которая вынуждает меня перекатится на него, положить голову на его плечо и неторопливо скользить по его длине. Его движения такие же медленные, но только потому, что он намеренно нежный и заботливый.
Как правило, он более разговорчивый. Может быть, это потому что сейчас так поздно, но я не могу избавиться от ощущения, что он пытается оставить в прошлом коридор и снова вернутся в комнату. Но затем, руки Анселя спускаются по моим бокам и сжимают мои бедра, от этого все тревоги мигом растворяются, заменяя их восходом к удовольствию.
- Ты, блять, так невероятна. - Рычит он, толкаясь вверх в меня, и встречаясь со мной на полпути. Сонность и расслабленность улетучивается. Я на грани, он на грани, я следую звуку его оргазма, и ощущаю, как наслаждение ползет вниз по моему позвоночнику и вверх по ногам. Я переполнена им, переполнена ощущениями, я - сама переполненность. Горячая, жаждущая и дикая.
Он входит в меня, поэтому я сажусь прямо, его руки то опускают меня, то приподнимают за бедра, заставляя меня объезжать его так, чтобы он мог глубже и сильнее проникнуть в меня.
- Трахни меня, - ругается он, тянет руку к моей груди и грубо сжимает ее. - Трахни меня жестко.
И я делаю. Я опираюсь руками на его грудь и начинаю двигаться туда-сюда. Я никогда не была такой дикой в этой позе, никогда не двигалась так быстро. Трение между нами удивительное, скользкое и грубое. С резким выдохом я начинаю кончать, мои ногти впиваются в его кожу, а отчаянные звуки слетают с моих губ.
Мне нужно
Так жестко
Кончаю
Так интенсивно
О Боже
Моя бессвязность заставляет его безумно рычать. Он садится. Пальцы впивается в мои бедра, а зубы в мою ключицу, пока он грубо входит в меня, кончая с хриплым криком, делая последний, дикий рывок.
Его руки оборачиваются вокруг моей талии, в то время, как он прижимается лицом к моей шее, пытаясь отдышаться.
Голова идет кругом. Мышцы ног ноют. Он, кажется, не собирается меня отпускать, но мне нужно сменить позицию, и я осторожно слезаю с него и ложусь рядом на кровать. Без слов, он лицом поворачивается ко мне, забрасывая мою ногу к себе на бедро, и медленно начиная толкаться своим, все еще твердым, членом в мой клитор, при этом целуя мой подбородок, щеки и губы.
- Я хочу большего. - Говорит он в темноту. - Я не чувствую себя так, будто закончил.
Тянусь вниз, аккуратно вводя его в себя снова. Это не продлится долго, но есть что-то, от чего он чувствует так - едва двигающийся, без какого-либо расстояния между нами, чернота ночи, распростертая по кровати, словно вельветовое одеяло - это заставляет меня таять, от того, как все интенсивно между нами.
- Я хочу заниматься с тобой любовью день напролет. - Говорит он в мои губы и перекатывается на меня. - Не хочу думать ни о работе, ни о друзьях, ни даже о еде. Хочу существовать только для тебя.
С этим, во мне возрастает желание узнать, что же случилось за дверью.
- Ты в порядке?
- Да. Мне просто нужно заснуть, находясь в тебе. Возможно, наши тела займутся любовью, пока наши мозги спят.
- Нет, я имею в виду, - начинаю я осторожно, - кто приходил?
Он замирает.
- Перри.
Перри. Друг, который не был с ними в Вегасе.
- Что он хотел?
Он колеблется, целуя мою шею. И наконец, отвечает.
- Не знаю. Посреди ночи? Я совсем без понятия.
Глава Тринадцатая
Мне не нужно открывать глаза для того, чтобы узнать, что все еще темно. Кровать словно теплое гнездышко из одеял; простыни мягкие, пахнут Анселем и стиральным порошком. Я так устала, разрываясь между сном и бодрствованием, и поэтому слова, прошептанные мне на ухо, звучат, как пузырьки, поднимающиеся, из-под воды.
- Ты хмуришься во сне? - Теплые губы прикасаются к моему лбу, а кончики пальцев разглаживают "хмурые" морщинки. Он целует сначала одну щечку, затем другую, проводя своим носом по скуле на обратном пути к моему уху.
- Я видел твою обувь возле двери, - шепчет он, - ты в них обошла весь Париж, не так ли? Они выглядят изношенными почти до дырок в подошве.
На самом деле он не так уж и далек от правды. Париж - это карта, которая, кажется, раскрылась прямо передо мной. Каждый уголок разнообразных улиц и статуй, архитектурных зданий старее и прекраснее, чем что-либо я видела за всю свою жизнь. Я достигаю одного места, которое только усиливает мою охоту узнать, что скрывается за ним и за его приделами. Я никогда так не желала затеряться в каком-то месте до этого момента.
- Я люблю то, что ты пытаешься изучить мой город. И боже помоги тем парням, которые видят тебя проходящую мимо них в этом крошечном сарафане, который висит сейчас в ванной. Ты вероятно заимеешь армию поклонников, следующих за тобой прямо до дома, а я буду вынужден отгонять их.
Я ощущаю его улыбку на своей щеке. Матрас прогибается, и я ощущаю его дыхание в своих волосах. Мое лицо расслаблено, и даже дыхание, потому что, я не хочу просыпаться. Потому что хочу, чтобы он никогда не переставал со мной разговаривать так.
- Сегодня суббота... Я попытаюсь уйти домой пораньше. - Он вздыхает, и я слышу усталость в его словах. Не уверена, что полностью оценила то, как это для него должно быть тяжело, балансировать между ответственностью передо мной и своей работой. Представляю, как это, чувствовать, когда разрываешься в разные стороны.
- Я убедил тебя приехать сюда, а сам, практически, не появляюсь дома. Я никогда не хотел, чтобы это было так. Просто... не до конца все продумал. - Он смеется в мою шею. - Всех, кого я знаю, закатили бы глаза от этого. Оливер, Финн... в особенности, моя мама. - Говорит он с нежностью. - Они твердят, что я импульсивен. Но я хочу стать лучше. Хочу быть лучше ради тебя.
Я почти всхлипываю от этого.
- Ты не проснешься, Cerise? Не поцелуешь меня на прощание этим ртом? Этими губами, которые накликают на меня беду? Вчера я был на встрече, и когда они позвали меня по имени, я понятия не имел, о чем они разговаривали. Все, о чем я мог думать, это о твоих вишневых губах, растянутых по моему члену, и затем прошлая ночь... ох. Ее детали, я буду представлять себе весь день. Ты будешь причиной, по которой меня уволят, и когда мы окажемся на улице, без гроша в кармане, ты никого не сможешь обвинить в этом, кроме своего рта.
Больше не могу сохранять серьезное выражение лица, я смеюсь.
- Наконец-то, - шепчет он, мурлыча в мою шею. - Я уже начинал подумывать о пожарной тревоге.
***
Даже сейчас, когда я проснулась в одиночестве, пару часов спустя, я помню, как он шептал напротив моих плеч, наконец достигая моего уха. Я перевернулась на спину, с по-прежнему закрытыми глазами, окутываясь вокруг него сонными объятьями, ткань его костюма грубая, шелк его галстука соблазняет, когда падает меж моей обнаженной груди. Если бы я была менее сонной, то я бы сбросила его с себя, и начала разглядывать, как его пальцы соответствуют синякам, которые он оставил на моей коже.
Ансель приготовил для меня завтрак. Кофе и рогалик, оставленные на барной стойке рядом с кружевным чепчиком от моего костюма горничной, а под тарелкой список новых англо-французских фраз.