- Enceinte, - говорит он. Его глаза сканируют мое тело, а я следую за его взглядом, гадая, есть ли шанс, что он снимет с себя одежду и займется со мной любовью, перед работой.
Он отползает, но мне видна натянутая ткань его брюк на ширинке там, где он затвердел.
Поглаживаю его, выгибая спину.
- Десять минут.
Хочу, чтобы это прозвучало игриво, но его в глазах вспыхивает толика боли.
- Не могу.
- Знаю.
- Мне так жаль, Миа. - Его взгляд пытается зацепиться за мой. - Я знал, что буду занят. О чем я только думал? Но ты здесь, и я с ума схожу по тебе. Как я могу сожалеть об этом?
- Остановись. - Шепчу я, оборачивая свои руки вокруг него. - Это было моим лучшим решением за долгое время. - Его глаза захлопываются, когда я говорю ему это, он размыкает мои руки и опускается сверху, на мое обнаженное тело.
- Это так странно, да ведь? - он спрашивает тихо, пряча свое лицо в моей шее. - Но это никогда не было подделкой. Это никогда не было притворством.
В диком водовороте красок, застилая мое зрение, вспыхивают воспоминания последних нескольких недель, каждое из которых создает такой всплеск ностальгии, такой взрыв эмоций. Дезориентированные две недели с ним, которые прошли как в тумане. Неловкое первое занятие любовью после нашего прибытия. Тепло снова заструившееся между нами в ту ночь, когда я оделась в костюм горничной. Но я не смогу аннулировать брак с Анселем, скорее я поплыву обратно домой, чем сделаю это.
- Что мы собираемся делать? - задаю я вопрос, и на последнем слове мой голос падает до нуля.
Мой солнечный Ансель возвращается, пока отодвигается с улыбкой, как будто знает - только один из нас в этот раз будет руководить темной стороной нашего импульсивного - и волшебного - приключения.
- Заниматься сексом. Много. После моей работы. - Теперь он собирается выдвигаться на работу. - Позволь мне снова увидеть твою непослушную сторону.
Стеганое одеяло колеблется на мне от воздуха, и когда оно оседает, его уже нет, и все, что я слышу, тяжелый щелчок входной двери.
***
У мадам Аллард требается время, чтобі узнать у меня, будет ли у нас ребенок, при этом, она переодически повторяет о новом щенке в здании и свежем винограде в магазине на углу, и затем, у меня еще больше времени уходит на то, чтобы убедить ее, что мы не собираемся заводить ребенка. Ее радость, моему простому предложению:
- Madame, je ne suis pas enceinte, - вселяет в меня достаточно уверенности для попытки заказать ланч на французском.
Но менее понимающий ворчливый официант, с дикими бровями на углу бара, заставляет меня передумать, и вместо этого я заказываю свой любимый - soupe à l’oignon - на моем стандартном извиняюще-тусклом Английском.
Интересно, сколько знакомых Анселя предположили, что я приехала сюда с ним потому, что забеременела. Даже если его не было только три недели, кто знает, что думают люди? И тогда мой интерес перетекает в другое русло: сказал ли он своей матери? Отцу?
Почему идея быть беременной в данный момент заставляет меня смеяться, и после ощущается какое-то покалывание внутри меня? Enceinte - такое великолепное слово. А мысль о том, чтобы быть наполненной - наполненной им, и будущим, и тем, что будет между нами - еще великолепнее. Даже если во мне не растет его ребенок, то чувства, которые я испытываю - подлинные.
Так же и пылающая надежда. Внезапно, мой желудок сжимается.
В порыве чувств, я хватаю свой телефон, печатая ему:
Твои родители знают, что ты женат?
Как раньше это не приходило мне в голову?
Ответ не приходит, пока я обедаю, и час спустя тоже, и когда я уже в миле от нашей квартиры, мой телефон вибрирует в сумке.
Мама знает, отец нет. И потом:
Это беспокоит тебя?
Зная, что он работает и у меня есть пара секунд его внимания, я быстро пишу ему:
Нет. Мои родители не в курсе об этом. Просто подумала, как мало мы об этом говорили.
Поговорим об этом позже, не сегодня.
Недолго пялюсь на свой телефон. Очень загадочно. Почему бы не сегодня?
Потому что сегодня ты будешь непослушной, а не милой.
Печатаю ответ - черт, даи возвращайся домой скорее, как только сможешь- в это время, мой телефон начинает снова вибрировать от другого сообщения... присланное Харлоу.
Я в Канаде.
Мои глаза чуть не выпадают из глазниц, пока я пытаюсь подобрать другое объяснение тому, что мой мозг внезапно понял. У Харлоу нет родственников в Канаде, и бизнеса тоже. Печатаю свой вопрос так быстро, что приходится исправлять семь ошибок в пяти словах.
Ты там с Финном зажигаешь???
Она не отвечает сразу, и без раздумий, я пишу Анселю для подтверждения этого.
Не Лоле.
На самом деле, это кажется вполне нормальным, писать Анселю сначала... святое дерьмо, у нас есть общие знакомые, теперь мы вроде как компания друзей. Мои пальцы трясутся, пока я печатаю:
Харлоу полетела в Канаду повидать Финна в эти выходные?!
Ансель отвечает пару минут спустя. Они, должно быть, переписывались с нами в одно и то же время. Вероятно, она поехала туда, надев на себя свой плащ и ничего больше.
Киваю, отвечая: Похоже на Харлоу. Как она пройдет через охрану, не снимая его?
Без понятия. Присылает он ответ. Но им лучше не воровать нашу идею костюмированной игры.
Моя кровь восхитительно вскипает от предвкушения.
Когда ты будешь дома?
Буду на работе с драконом примерно до 21:00.
В девять? Сразу же я сдуваюсь, набирая ОК перед тем, как бросаю телефон в сумочку. Но потом, мне приходит в голову мысль: Он хочет видеть меня непослушной? Будет ему непослушная.
***
Позднее, Ансель пишет мне, примерно во время ужина, когда он на работе, а я дома. Установленный порядок длится, примерно, уже четыре дня, когда наши графики совпадают, так или иначе, я ожидаю его приблизительно к семи, когда он делает свой вечерний перерыв.
Лежу в спальне, когда мой телефон жужжит со мной на одеяле.
Не забудь то, чего я хочу сегодняшним вечером. Поужинай. Тебе некогда будет думать о еде.
С трясущимися руками, я тыкаю на его имя, на экране телефона, и жду, пока идет первый гудок... второй...
- Âllo? - он поднимает трубку, и затем исправляется на английский. - Миа? Все в порядке?
- Профессор Гийом? - Спрашиваю я высоким тоном, неуверенным голосом. - Ничего, что я позвонила? Знаю, ваши офисные часы закончены...
Воцаряется молчание на линии и после долгих секунд, он спокойно прочищает горло.
- На самом деле, Миа, - говоря уже изменившимся голосом - не своим, а кого-то сурового и раздраженного от того, что его прервали. - Но я работал над кое-чем. А зачем ты звонишь?
Моя рука скользит по телу, пупку и еще ниже, между раздвинутых ног.
- У меня пара вопросов о том, чему вы научили меня, но я могу перезвонить, в более подходящий момент.
Мне нужно слышать его голос, потеряться в нем, чтобы набраться храбрости сделать это, пока он не ожидает.
Пока он, возможно, сидит за столом с кем-то напротив.
Могу почти представить, как он наклоняется, прижимая телефон сильнее к уху и слушая внимательно каждый звук на другом конце телефона.
- Нет, все нормально. Говори.
Моя рука скользит туда-сюда, пальцы ласкают кожу. Претворяюсь, что это его рука, а он нависает надо мной, наблюдая за каждым выражением лица, появляющимся на моем.