Рывком он выводит из меня пальцы и проталкивает их мне в рот, надавливая ими на язык. Его рука удерживает меня за подбородок, пальцы давят на щеки, таким образом, удерживая мой рот открытым.
- Кто. Сделал тебя. Влажной?
- Вы. - Управляю его навязчивыми пальцами, и он убирает их, щипая мою нижнюю губу указательным и большим пальцем. - Я думала о вас весь день. Не только во время звонка. - Непрерывно смотрю в его глаза, полные гнева и похоти, что от всех этих его эмоции перехватывает дыхание. Они смягчаются, когда продолжаю смотреть в них, и я ощущаю, как мы оба на миг сбрасываем свои роли. Хочу раствориться в нем, ощутить его вес на себе. - Мои мысли с Вами на протяжении всего дня.
Он видит подлинные чувства в моем выражении лица, его глаза опускаются на мои губы, а руки мягко опускаются по моим бокам.
- Правда?
- И мне плевать на правила, - признаюсь я. - Или, что у Вас много работы. Хочу, чтобы Вы проигнорировали все это.
Его челюсть напрягается.
Шепчу:
- Я хочу вас. Семестр скоро закончится.
- Миа... - Вижу, как он разрывается по глазам, он правда это чувствует? Это желание, настолько огромно, что оно затмевает все остальное? Наше время почти подходит к концу. Как я смогу быть вдали от него всего через пару недель?
Что мы будем делать?
Мое сердце несется, стуча так сильно, что это уже не безопасный ритм. Это звук разбивающихся тарелок, низкий и тяжелый ритм бас-барабана. Оно грохочет под моими ребрами. Я знаю, что это за чувство. И он должен знать.
Но не слишком ли рано? Я пробыла здесь едва целый месяц.
- Ансель... я...
Его губы обрушиваются на мои. Его язык приоткрывает мой рот, пробуя на вкус, проводя по зубам. Я отвечаю, желая почувствовать его, вкус мужчины, океана и тепла.
- Не говори этого, - произносит он это в мой рот, зная, что я собираюсь выдать что-то искреннее и наполненное чувствами. Отстранившись, он фанатично пытается поймать мой взгляд, умоляя. - Не смогу играть грубо, если ты скажешь это сегодня. D’accord?
Быстро киваю, и его зрачки расширяются, капля чернил на изумруде. Я могу видеть его зашкаливающий пульс.
Он - мой. Мой.
Но надолго ли? Возникший вопрос заставляет меня отчаянно потянуться к нему, нуждаясь, чтобы он был глубоко во мне, в каждой части меня. Знаю, он не может высосать весь воздух из моих легких, но вместо этого он наполняет их крошечными, непрерывными вздохами.
Он становится еще ближе, и хотя его хватка в моих волосах не ослабевает, я все равно жадно тянусь к его рубашке, вытягивая ее из брюк. Дрожащими пальцами, расстегиваю каждую пуговку, и как только его гладкая, теплая кожа обнажена, из моего рта вырывается стон, а руки лихорадочно начинают исследовать ее. Представляю я себя ,как это хотеть его до умопомрачения, и не получать этого? И только сегодня - этой единственной, опасной ночью - он позволяет мне касаться его, вкушать, заниматься сексом с ним?
Я была бы безрассудной. Ненасытной.
Он рычит, когда я слишком надолго задерживаюсь на его груди, царапая его маленькие плоские соски, поглаживаю, дразню его полоску волос, которая тянется от пупка под брюки. Нетерпеливо, он дергает мои волосы, толкая бедра вперед, и урчит в одобрение, когда я быстро расстегиваю ремень, молнию, и спускаю штаны вниз, освобождая его член.
Ох.
Вот, он, передо мной, в моих руках, словно из стали, толстый и теплый. Работаю обеими руками, сжимая и скользя по его длине, желая, чтобы он отпустил мои волосы, а я бы наклонилась и вобрала его в рот с таким же голодом, который я испытываю сама.
Низкий стон вырывается из его горла, в то время как я орудую кулаком, вниз вверх, овладевая его ртом в грубом и повелевающем поцелуе. Его рот посасывает мой, разделяя мои губы своими, пока его хватка в моих волосах нарастает. Его язык скользит внутрь меня, глубоко, трахая мой рот в устойчивом ритме.
Я не буду нежным, этим он говорит мне. Даже и пытаться не буду.
Острые ощущения пробегают через меня, и я выкручиваюсь из его хватки, намереваясь облизывать его, пока он не кончит, но он рычит проклятия, и опрокидывает меня на кровать, сгибаясь, стягивает с себя галстук, таким образом, оборачивает его вокруг моих запястий и привязывает к спинке кровати.
- Твое тело - для моего удовольствия. - Говорит он мне, а в глазах темнота. - Ты в моем доме, маленькая штучка. И я возьму все, что пожелаю.
Он откидывает штаны и ползет ко мне, сдергивает трусики и задирает юбку. Своими руками на моих бедрах, он разводит мои ноги, двигается вперед и грубо входит в меня.
Облегчение настолько огромно, что я вскрикиваю. Никогда не чувствовалась настолько наполненной им. Умираю от нужды и удовлетворения, мечтая, оставить навсегда все так, как есть, он во мне. Но его глубокое проникновение не длится долго. Он выходит из меня, а затем резко входит, сжимая спинку кровати для поддержки, и беря меня так грубо, что при каждом толчке мои зубы стучат, а воздух покидает легкие.
Дико и отчаянно. Его тело надо мной. Мои ноги так сильно сжимают его талию, и мне интересно, не больно ли ему. А я хочу, чтобы ему было больно, в той больной темной вселенной, хочу вытянуть каждое ощущение на поверхность, хочу заставить его ощутить все разом: похоть и боль, потребность и облегчение, и да, даже любовь, которую я ощущаю.
- Я хотел закончить сегодня все дела, - шипит он, сжимая руками мои бедра. Он вбивается в меня жестко и быстро, трахая меня так грубо, что пот капает с его виска и приземляется на мою грудь. Его гнев - устрашающий, захватывающий, идеальный. - Вместо этого, мне пришлось отправиться домой и разобраться с непослушной студенткой. - Его бедра бьются и бьются о мои, он стонет, глаза заволокло негой. Его огромные, грубые руки тянутся к моей груди, и он проводит большим пальцем по моему соску.
- Умоляю, заставь меня кончить. - Шепчу я искренне.
Хочу перестать играть.
Хочу играть вечность.
Хочу его одобрение. Хочу его гнев. Хочу, чтобы он резко сжал своей рукой мою грудь, и за секунду до этой мысли, он выполняет это. Он понимает меня.
- Пожалуйста. - Молю я. - Я буду примерной.
- Плохие ученицы не получают поощрения. Я буду только брать и брать, а все, что тебе остается - это наблюдать.
Он двигается так сильно, что кровать трясется, поскрипывая под нами. У нас никогда не было такого грубого секса. Соседи могут услышать, но я закрываю глаза, получая удовольствие от знания, что мой муж настолько заботлив в постели. Я отдаюсь ему полностью.
- Смотри, как я кончу. - Шепчет он, выходя из меня и сжимая свой член. Рука скользит туда-сюда по всей длине, его рот сыплет проклятиями, а глаза пожирают меня.
Его сперма выстреливает на мою щеку, затем на мою шею, и после на грудь. Никогда не смогу представить себе чувственней вещи, чем его гортанный стон, пока он кончает, то, как он рычит мое имя, или как смотрит на меня. Он сгибается, весь в поту и со сбившимся дыханием. Его взгляд ползет по моему лицу, ниже, рассматривая свою работу, то, как он украсил меня.
Затем Ансель ползет вверх по моему телу, его бедра на одном уровне с моим лицом, и он прижимает головку члена к моим губам, спокойно приказывая.
- Вылижи его начисто.
Открываю рот и облизываю кончик, затем веду языком вниз по бархатной нежной коже.
- Ансель, - шепчу я, останавливаюсь я, желая снова стать нами. Желая его.
Облегчение заполняет его глаза, и он водит пальцем по моей нижней губе.
- Тебе нравится это, - он бормочет. - Удовлетворять меня.
- Да.
Он целует меня в лоб и развязывает мои руки.
- Attends, - шепчет он. Подожди.
Он возвращается с влажной тряпочкой, вытирает ей щеку, шею, грудь. Кидает ее в мусорное ведро в углу, а затем нежно целует меня.