Оставляю на потом удобную квартиру и везу его прямо к Харлоу и Лоле в бар Динамит. Тяну его через толпу, широко улыбаясь от того, что мой человек рядом со мной, мой муж, мой Ансель. Они сидят в изогнутой кабинке, потягивая напитки. Лола замечает меня раньше Харлоу. Черт меня подери, если ее глаза сразу же не наполняются слезами.
- Нет, - приказываю я ей, смеясь. Со всей ее жесткой бравадой снаружи, она слишком мягкая внутри. - Мы не будем делать это.
Она смеется, качая головой и вытирает слезы. Затем следует странное приветствие моих подруг и мужа, они обнимают друг друга так, словно лучшие друзья и всего лишь не виделись какое-то время.
Хотя, в каком-то смысле так оно и есть. Я люблю его, как и они. Я люблю их, и он тоже. Он выуживает два шоколадных батончика из внутреннего кармана пиджака, перекинутого через руку, и вручает один Лоле, другой Харлоу.
- За то, что помогли мне. Купил их в аэропорту, так что выглядят они не совсем ахти.
Они обе берут их, и Харлоу смотрит на свою, а затем снова на него.
- Если она не трахнет тебя этим вечером, то это сделаю я.
Его румянец, ямочки, тихий смех, и зубы покусывающие снова губу. У меня большие проблемы. Убейте меня к чертовой матери.
- Без проблем. - Отвечаю я ей, кидая его пиджак на диванчик, и тащу его с удивленными глазами и ухмылкой за собой на танц-пол. Мне, честно говоря, плевать, какая играет музыка, так как я никуда его не отпущу на протяжении всей ночи. Делаю шаг в его объятья и прислоняюсь к нему.
- Мы снова танцуем?
- Будет еще больше танцев, - отвечаю я. - Если ты заметил, я последовала твоему совету.
- Я так горжусь тобой, - шепчет он. Он прижимается своим лбом к моему, прежде чем отстраняется и встречается со мной глазами. - Ты только что, дала мне подсказку, что трахнешь меня сегодня. - Его улыбка растягивается еще больше, так же как руки сильнее оборачиваются вокруг моей талии.
- Воспользуйся всеми своими шансами.
- Я забыл их дома. - Его улыбка резко испаряется. - Но я привез свой пенис.
- Я попытаюсь не сломать его в этот раз.
- А мне кажется, тебе стоит постараться сильнее.
Басы сотрясают пол, и мы полу-криком подшучивает друг над другом, но настроение ускользает, и между нами повисает тяжелое молчание. Мы всегда были хороши во флирте, хороши в сексе, но мы должны были всегда претворяться кем-то, чтобы открыться друг другу.
- Поговори со мной, - говорит он, наклоняясь и шепча в мое ухо. - Расскажи, что случилось в то утро, когда ты ушла.
- Я чувствовала, что должна идти и встретиться лицом к лицу с тем, что предстояло. - Говорю я тихо, но он по-прежнему наклоняется, и я знаю, он расслышал меня. - Было хреново, что ты не рассказал мне о Перри, но это только дало мне толчок, в котором я нуждалась.
- Мне так жаль, Cerise.
Мою грудь сковывает, когда он называет меня этим ласковым именем, и я глажу его вверх и вниз по груди.
- Если мы собираемся попытаться построить отношения, мне нужно знать, что ты будешь говорить со мной.
- Обещаю, буду.
- Я так сожалею, что так сбежала от тебя.
Его ямочка появляется на секунду.
- Покажи мне, что ты до сих пор носишь обручальное кольцо, и я прощу тебя.
Поднимаю свою левую руку, и он рассматривает ее, потом наклоняется и целуя тонкий золотой ободок. Мы покачиваемся, практически не двигаемся, пока все вокруг нас люди скачут, трясутся и танцуют. Прислоняю голову к его груди и закрываю глаза, дыша каждой его частичкой.
- В любом случае, мы покончили со всем этим. Сегодня твоя очередь рассказывать о себе.
С улыбкой, он наклоняется и целует меня сначала в правую щеку, затем в левую. Затем своими губами, он касается моих несколько длинных, восхитительных секунд.
- Любимый цвет - зеленый. - Начинает он напротив моего рта, и я хихикаю. Его руки ползут по моим бокам, соединяя их вместе на моей талии, пока наклоняется еще ближе и целует мою шею. - Я сломал руку в семь лет, пытаясь, прокатится на скейте. Люблю весну, ненавижу зиму. Имя лучшего друга моего детства - Август, а его старшей сестры - Катерина. С ней я поцеловался в первый раз, мне было одиннадцать, ей двенадцать, в кладовке в доме моего отца.
Мои пальцы скользят по его груди, вверх к горлу, и встречаются позади его шеи.
- Моя самая большая душевная травма была тогда, когда мама уехала в Штаты, но даже притом, что мой отец был тираном, у меня было замечательное детство. Я был ужасен в математике. Своей девственности я лишился с девушкой по имени Ноэми, когда мне было четырнадцать. - Он целует меня в шею. - Последняя женщина, с которой я занимался сексом, была моя жена, МиаРоузГийом. - Целует меня в кончик носа. - Любимая еда - хлеб, знаю, звучит скучно до жути. И я не люблю сухофрукты.
Смеюсь и притягиваю его для настоящего поцелую - наконец - и ох. Мой. Бог. Его рот теплый, идеально подходящий под мой. Его губы мягкие и доминирующие. Чувствую его потребность касаться, пробовать, трахаться, которую он еле сдерживает, его руки спускаются на мою задницу, подталкивая мои бедра к своим. Его язык едва касается моего, из нас вырываются стоны, и мы отстраняемся, тяжело дыша.
- Не уверен, что когда-либо женщина кончала от моего рта, пока я не встретил тебя. - Признается он. - Люблю целовать тебя там. И люблю твою задницу. Она - идеальна. - С этими словами, я ощущаю, как его длинна упирается мне в живот, когда его руки сжимают меня. - Люблю все позы в сексе с тобой, но предпочитаю быть над тобой... Когда мы в миссионерской позе, ты делаешь ее такой пошлой и грязной, когда царапаешься и двигаешься подо мной.
Святое дерьмо. Начинаю извиваться в его руках.
- Ансель.
- Я знаю звуки, которые ты издаешь, когда кончаешь. Ты никогда не можешь симулировать их со мной. - Он улыбается, добавляя. - Снова.
- Расскажи мне о повседневных вещах. - Умоляю я. - Это убивает меня.
- Ненавижу убивать пауком, так как думаю, что они удивительны, но я буде делать это ради тебя, если ты их боишься. Ненавижу быть пассажиром в машине, предпочитаю сам вести их. - Он процеловывает дорожку к уху, шепча. - Мы можем жить в Сан-Диего, но я хочу, по меньшей мере, проводить лето во Франции. И, возможно, мы перевезем мою маму сюда, когда она постареет.
Моя грудь почти болит из-за силы каждого сердцебиения.
Он улыбается, и я кончиком пальца провожу по его ямочке.
- Ты, правда, переедешь сюда?
- Думаю в феврале. - Говорит он, чуть пожимая плечами. Как будто это проще простого. Будто все уже сделано.
Я и рада, и разрываюсь. Все это так просто решено, что заставляет мою голову кружиться, но это ведь только июль.
До февраля еще так долго.
- Сколько времени еще до февраля.
- Я прилечу в Сентябре. Октябре. Ноябре. Декабре. Январе...
- Насколько ты приехал в этот раз? - Почему я еще не спросила об этом? Внезапно, я начинаю бояться ответа.
- Завтра улетаю. - Мой желудок ухает, и я ощущаю пустоту. - Я могу пропустить понедельник. - Продолжает он. - Но я должен быть на работе в четверг для первого этапа слушания.
Этого времени не достаточно. Проталкиваюсь с ним через толпу, и возвращаюсь к столику.
- Вы ребята...
- Знаю, Сахаринка. - Говорит Харлоу, кивая. - У тебя есть двенадцать часов. Без понятия, что вы еще делаете здесь. Идите уже.
Они не только узнали, когда он прибудет, но и когда его обратный рейс. Они все обговорили. Святой ад, я так люблю своих друзей.
Целую Харлоу, целую Лолу, и прокладываю путь к выходу.
***
Нам как-то удается добраться до квартиры все еще одетыми. Я молюсь, чтобы мы не разбудили Джулианну, пока спотыкаясь и целуясь, идем по дороге в сторону гаража, где Ансель запускает свои руки под мою одежду и белье, умоляя дать ему почувствовать меня. Его пальцы теплые и требовательные, отталкивают кружево в сторону и скользят туда-сюда по моей коже.
- Ты ощущаешься просто нереально, - шепчет он. - Мне нужно раздеть тебя. Я должен увидеть тебя.