— Возможно, спор. — и такое могло быть.
— Даже так? Рагозина, и часто ты споришь на разовый секс с мужчинами? А если спор удаётся, то какой выигрыш? — он отстранил руку и аккуратно скинул меня с себя, перекатываясь чётко на половину кровати.
Не зло, но с нескрываемой волной негатива в мой адрес.
— Один раз спорила. На тысячу долларов. — призналась со стыдом.
— Выиграла? — строго спросил, но я должна была рассказать, а то мало ли.
Вдруг всё повторится?
— И да, и нет. — сердце сначала пропустило удар, а потом пустилось в бой быстрей, чем билось до этого.
Признаваться, что ты реально тупая дура, было сложней, чем пытаться доказать, что не дура.
— Как это? — в голосе Андрея не было удивления, просто наводящий вопрос, в ожидании подробностей.
— Я влюбилась. Но всё тайное становится явным.
— Он узнал про спор. — огласил Андрей, как факт.
— Узнал. — почти прошептала.
Ведь не один год прошёл, а всё равно горько, оттого что узнал.
Лучше бы просто разошлись, не сошлись характерами, чем так.
— Нет Рагозина, это точно был не спор. Вариант со Смитами очень близок. Не помнишь, чем там закончилось у них? — со смехом спросил Андрей, вновь становясь более мягким.
— Какая разница? У них другой случай.
— А у нас какой случай? — с интересом спросил Бычок, явно повеселев, по какой причине только я не понимала.
Неужели он радуется том, что уличил меня в моей глупости?
— А у нас будет ребёнок. — я перестала разглядывать потолок, и перекатилась на живот, прям под бок к Андрею, — Мы должны полюбить друг друга, иначе ребёнку нашему сложно придётся. Я тебе хоть нравлюсь? — я даже прикусила губу, в ожидании его ответа, сейчас даже не понимая, почему он меня всё время так бесил?
Или это любовь к малышу так влияет? Автоматически распространяясь симпатией и на отца.
Андрей недолго раздумывал над вопросом Виктории, потому что ответу на этот вопрос уже и так целых шесть недель. Чего тут, собственно, ещё раздумывать? Но для Виктории ответил ни сразу простое да или нет. Его настораживало сейчас всё. Милая вдруг Виктория, ужин, его футболка на ней и эти признания про прошлое нехорошее со спором. Он уже давно перестал быть открытым и счастливым парнем, каким был пять лет назад и не собирался вскрывать сейчас свой окаменевший панцирь, пусть и для беременной его ребёнком Виктории.
— Даже кобели с кем попало не случаются. — выдал Андрей, тут же задав вопрос, который не давал ему покоя, но задать его он не решался.
А сейчас вроде как момент подходящий, разговор начистоту, даже недовольного фырканья Вики на его уклончивый ответ не заметил.
— Почему ты аборт не сделала, раз не знала, от кого ребёнок? — пристально посмотрел ей в глаза, чтоб уловить в них даже граммульку лжи и сделать правильные выводы, которые уберегут от ошибок в будущем.
Вопрос Виктория трактовала по-своему, но ответила ровно, поднимаясь с кровати, чтоб уйти из спальни. Резко пропало всякое желание искать эти дурацкие точки соприкосновений. Обида встала на первое место, выпнув здравый смысл и желание наладить с Бычком отношения.
— Я знала. — пожав плечами, призналась Вика, но не в том, о чём подумал Андрей.
— То есть как это знала?! — возмутился он, поспешно посчитав, что из него делают дурака.
— Это мой ребёнок. Мне этого достаточно, чтоб не бежать на аборт. — равнодушно произнесла Виктория, подход к двери.
Равнодушие было напускным, внутри же всё кипело негодования и этим было всё сказано. Она вышла из спальни в полном разочаровании своим Бычком, а он остался лежать на кровати, осознавая, что чертовски ошибался в отношении Вики, считая её избалованной дурой, столичной штучкой, каких по всей Москве миллиона два, а то и три найдётся.
Андрей спустился на первый этаж чуть позже, всё же захотелось есть. Но журнальный столик был пуст, а из ванной комнаты доносились жуткие вопли. Даже представить не успел варианты их происхождения, просто не раздумывая, распахнул дверь в ванную комнату, вырвав при этом дверную ручку вместе с замком.
Виктория этого не услышала, потому как глаза её были закрыты, а в ушах наушники, и те самые вопли, что напугали Андрея — это она так подпевала песни, которая играла на полной громкости, заглушая даже шум льющейся воды. Сама же Вика лежала в полной ванне с огромной шапкой пены. Андрей аккуратно вышел, прикрыв за собой сломанную дверь, сердце шло на износ. Он за неё испугался и это грозило паранойей.
Свой ужин он нашёл в холодильнике.
Вот же вредная, просил же не убирать со стола! — подумал Андрей, разогревая курицу в микроволновке.