— Не буду, — сказала она, подбегая ближе. — Я не буду забирать его домой. Он живет здесь с кузнечиками «Двух Тюльпанов».
— Да, — согласился Ной. — Для него «Маленькие Звезды» была бы похожа на чужую страну.
— Как Коннектикут, — сказала она.
Ной быстро покачал головой, что говорило о том, что он не собирается сейчас заниматься географией с Дженни.
— Дай мне посмотреть, — сказал он ей, низко наклоняясь, чтобы заглянуть в ее сложенные чашечкой руки. — Ты, должно быть, была очень быстрой, чтобы поймать его.
— Вот такая быстрая, — сказала она, пробегая несколько ярдов к полевым цветам и обратно. Она проделала это несколько раз, прежде чем объявить, что ей нужно увидеть коз и показать им сверчка.
Когда Дженни была вне пределов слышимости, я спросила:
— Когда я могу прийти, чтобы поработать с ней?
— Терапия проводится во вторник и четверг во второй половине дня, — сказал он, внезапно завозившись со своим телефоном. — Лучше всего днем. Она немного спокойнее, если можешь в это поверить.
— Итак, понедельник, среда, пятница? У нас есть всего несколько недель до начала занятий в школе, и я хочу дать ей шанс…
— Да. Хорошо.
— Хорошо. — Я попыталась поймать его взгляд, но мужчина был очень заинтересован своим телефоном. — Значит увидимся завтра. У тебя дома, да?
Он кивнул, все еще просматривая сообщение.
— В полумиле от главного входа есть поворот, который ведет к дому. Там есть почтовый ящик. Если закончатся яблони и начнутся коровники, то ты зашла слишком далеко.
— Ной, Бутси выбрался из загона, — позвала Дженни.
— Черт возьми. — Он сунул свой телефон в задний карман и бросил на меня быстрый взгляд. — Подумай насчет брака, хорошо?
Я наблюдала, как Ной направился в сторону коз в своем новом теле и с новой личностью.
И предложением руки и сердца.
Глава 4
Ной
Учащиеся научаться уклоняться так, как будто от этого зависит их жизнь.
В первый раз, когда я увидел Шей Зуккони, я ехал на старом потрепанном внедорожнике своей матери в школу в первый день учебы в старшей школе. У меня был ежедневный обратный отсчет до выпуска, и этот день стал поворотным моментом. Это было началом последней половины шоу ужасов, которое я переживал в школе. Я был близок к тому, чтобы увидеть жизнь вне этого города, и ничего так не хотел, как протянуть руку и схватить это.
Шей ждала на углу Олд-Уиндмилл-Хилл-роуд, длинные медово-золотистые волосы ниспадали ей на спину, а одежда выглядела очень, очень дорогой. Она выглядела так, словно ей, черт возьми, почти принадлежал весь мир. И была так красива, что это ошеломило меня, хотя дело было не только в ее лице и теле. Девочка была словно солнечный луч, проникший сквозь грозовую тучу.
Даже по сей день я не мог объяснить, почему остановился, но знал, что должен был это сделать. Это казалось мне физической необходимостью.
Опустив окно, я спросил, не хочет ли она прокатиться до школы, а не ждать автобуса. Я знал, что она внучка Лолли Томас, потому что в фермерском сообществе все знали, чем занимаются их соседи, и мои родители очень интересовались обстоятельствами, которые привели эту девочку в дом нашей соседки. Мне тоже было любопытно.
Я боготворил ее с той минуты, как Шей скользнула на сиденье рядом со мной, пахнущая как рай и смотрящая на меня своими кошачьими глазами. Я поверил тогда, что она видела меня, настоящего меня. Она не совершила ничего чудесного, и это хорошо, потому что я не думал, что смог бы вынести какое-либо чудо, кроме того, чтобы быть с красивой девушкой, которая решила прокатиться со мной.
Вот так Шей всех очаровывала. Едва закончился первый школьный день, как она была принята в популярную компанию, и парни, которые всегда получали лучших девчонок, выстроились в очередь. Но я забирал ее каждое утро и отвозил домой, когда она не была занята с крутыми ребятами, и Шей сидела рядом со мной, такая великолепная, сотканная из тайн и на мгновение моя, и я позволял себе верить, что это что-то значило. Я позволил себе влюбиться в нее, и значительная часть меня умерла, когда я столкнулся с реальностью того, что это было совершенно односторонне.
А потом, полжизни спустя, я предложил ей жениться и, из всех глупостей, оправдал это желанием заполучить ее землю.
У меня было слишком много дел, которыми нужно было управлять, и бесконечный поток проблем других людей, с которыми нужно было справляться. Плюс ребенок-пират и все сопутствующие этому осложнения. Я не мог ворваться и спасти положение для Шей. Не тогда, когда Дженни была моей главной заботой.