- Я не писал этого!
- Но я же прочел! Ты гораздо талантливее, чем думаешь. У тебя чудесный дар вызывать ощущение чего-то неуловимого. Возьми Марка за руку и постарайся объяснить ему все это. Таинственное лицо этой девушки. Старый чердак, призрачная лестница, коридоры, кишащие вампирами... Я хочу, чтобы все это было между строк. Мне нужен астральный элемент, понимаешь?
Я понимал. И прежде всего понимал, что снова увижу Терезу. "Завтра в это время я буду с тобой, с тобой, с тобой, с тобой..." Эта мысль долго крутилась у меня в голове. Можно продумать дело до мелочей, оценить различные возможности, потом вдруг - стоп! - и нет ничего, кроме абсолютной Пустоты. Так, может, это и есть любовь? - продолжал я свою околесицу, направляясь к издательской конторе. Во всяком случае, спорить с Берни было совершенно бессмысленно.
5
Мне нравилось, что Марк говорил только тогда, когда его спрашивали. Он был еще тут, а вы уже забыли о нем. Через плечо перекинуты две камеры: "Хассельблад" для цветной съемки, "Контафлекс" - для черно-белой. И всегда под рукой черная сумка с линзами. Марк часами протирал их носовым платком, дышал на них и смотрел на свет: не осталось ли отпечатков пальцев или пылинок - лишь затем, чтобы засунуть обратно в сумку. Он всегда бродил где-то поблизости, и то тут, то там слышалось щелканье затвора. Можно было внезапно обнаружить его застывшим в какой-нибудь необычной позе, например, лежащим на спине прямо у твоих ног. Тонкие губы, длинный нос, очень красивые серые глаза и длинные с проседью волосы делали Марка красивым и загадочным. То ли ему было все до лампочки, то ли, наоборот, он воспринимал все ужасно серьезно, и внешнее безразличие лишь скрывало огромную сосредоточенность - я никогда не мог понять.
После трех пересадок мы наконец добрались до места в девять часов утра.
В этом глухом городе станция была пустынна, как и все остальное, и от станции шла длинная липовая аллея. Кроны деревьев смыкались, образуя сплошной зеленый свод. Прекрасная картина.
- Значит, вы вернулись? - сказал хозяин гостиницы. - Надолго останетесь? У меня свадьба в конце недели. С пятницы все будет забито.
Я сказал, что мы останемся на два дня, и он дал нам двухместный номер. Едва мы очутились в комнате, Марк занял позицию у окна и начал снимать собор. Потом он спросил, не могли бы мы выйти и взглянуть на этот собор под другим углом.
- Мы приехали не для того, чтобы снимать собор, - сказал я.
- Он очень красив.
- Таких не меньше пятисот во Франции.
- Расскажи, в чем тут дело, Серджио. - Он всегда называл меня "Серджио". - Верни почти ничего не объяснил. Какая у тебя цель?
- Не знаю.
- Берни говорил что-то о девушке, которая живет одна в большом доме. И это вся история?
- Более-менее.
- И что в ней особенного?
- Она очень хорошенькая.
- Во Франции пять миллионов хорошеньких девушек.
- Идея Берни, не моя, в том, что девушка, город и... окружающая обстановка - все связано воедино.
- Некая картина Франции, так?
- Не совсем. В здешних краях есть волшебные источники, колдуны, легенды...
- И ты хочешь, чтобы я снимал легенды?
- Три тысячи триста жителей, - прочитал я вслух, открыв путеводитель. Средняя высота сто семьдесят четыре фута. Отдельные холмы достигают пятисот девяти футов. В ясную погоду можно видеть Пиренеи, которые находятся в сорока восьми милях отсюда. Главный источник дохода - сельское хозяйство. Фруктовые сады. Сосновые леса. Незначительные остатки архитектуры римского владычества. Развалины средневековых укреплений. Нормандские вторжения в девятом и десятом веках. Испанское вторжение в шестнадцатом веке.
- И что дальше?
- Все.
- Но зачем конкретно ты приехал, Серджио? Какая у тебя идея?
- Идея в том, что у здешних ящериц женские тела, а луна на самом деле из зеленого сыра.
- Нет, серьезно.
- Я знаю не более твоего.
- С чего же мы начнем?
- С начала. Берни интересует девушка.
- А тебя?
- Меня тоже.
Мы нашли ее во фруктовом саду - в клетчатой рубашке, бежевой юбке, зеленом шифоновом шарфе. Птицы устроили вокруг нее адский шум. Тереза срывала листья латука.
Она выпрямилась. Ее фигура отбрасывала колеблющуюся косую тень. Марк начал снимать с выдержкой 1/28, но перешел на 1/135, когда мы подошли ближе.
- Что случилось? - спросила она, глядя на него.
С Терезой - как я мог забыть? - все было не так, как со всеми. Она не проявила ни малейшего интереса к ответу на свой вопрос ("Мой приятель хочет сделать несколько снимков для газеты, кое-какая дополнительная информация, если не возражаешь. Разве я не обещал, что мы скоро снова увидимся? Но ты, кажется, не очень рада? Я, конечно, был...") и, указав на плодовое дерево, объявила:
- У нас будут вишни в сентябре.
Только тут она впервые взглянула не меня и улыбнулась - Марк за моей спиной снимал уже при 1/250.
- Я ждала тебя, - сказала она. - Мне приснился сон прошлой ночью.
Она взяла меня под руку, и мы стали бродить по полянам. "Этого не надо, - говорил мой взгляд Марку. - Вырежь сцену встречи трагических любовников во втором акте, когда они гуляют, не подозревая, что их ожидает скорая смерть".
Между тем Тереза рассказывала свой сон. В город прилетели птицы. Их вожак разыскал мэра и сообщил, что они намерены расположиться на ночлег в сквере; путь каждый житель принесет веточку, щепку или кусок проволоки для постройки гнезда. Птицы очень устали после дневного перелета, и они не могут собирать все это сами в столь поздний час. И так далее.
- Тогда я выбрала самую лучшую ветку в саду и пошла к скверу. Но когда я проходила мимо большого магазина, у меня возникла идея. Я зашла и спросила, где у них игрушки для птиц.
Марк перестал снимать и шел рядом с нами. Я поймал его взгляд, словно говоривший: "То ли еще будет".
- И все игрушки для птиц появились на витрине, - продолжала Тереза, сорвав ветку с дерева.
Я решил играть в ее игру.
- И на что были похожи эти игрушки для птиц?
- Всех форм и всех цветов, как их песни.
- Но при чем тут мое возвращение?
- Подожди.
Она говорила серьезно, почти торжественно. Звуки ее голоса накатывались волнами - и такими же волнами колыхалась рожь, через которую мы теперь шли, стараясь не топтать колосьев.