- Именно этого я и опасаюсь. У тебя есть друзья?
- Сейчас - нет.
- А потом?
- Если понадобятся, найду.
- Какие у тебя планы?
- Хочу остаться в полиции. Но я прекрасно понимаю, что они постараются засунуть меня в какую-нибудь глухомань. Поэтому предложи им от моего имени, что если мне сохранят место, я никому не буду бельмом на глазу, буду вести себя спокойно, аккуратно выполнять свою работу и никому не встану поперек дороги. А иначе я разозлюсь, и они прекрасно знают, что из этого может получиться.
- Я это тоже знаю. Знаю, что ты можешь заварить кашу, нажить кучу неприятностей и угодить в могилу. Больше мне нечего сказать.
По субботам Джерри Нолан всегда обедал в ресторане у Винни. Там он с удовольствием поедал итальянские устрицы в собственном соку с огромным количеством хлеба.
Когда я появился в ресторане и уселся за столик, за которым обычно сидел Нолан, Винни автоматически поставил передо мной порцию устриц, как только я коснулся стула. Но на мое приветствие Нолан лишь сдержанно кивнул. Я все еще был для него неразгаданной загадкой. Весь мир он делил только на "черное" и "белое". Он попросту не знал, как ему вести себя со мной.
- А ты не спешишь, - сказал я после короткой паузы.
Кусок хлеба, густо намазанный маслом, не дошел до его рта, остановившись на полдороге.
- Ты на что намекаешь? - нахмурился он.
- Да все на твою проклятую косность. Ты же всегда точно придерживался буквы закона. Но ведь закон, мой дорогой, признал меня невиновным. Я же теперь свободен и чист, как стеклышко. Поэтому имей в виду, что ко мне ты относишься не совсем справедливо. Ты же любишь постоянно повторять, чтобы люди не считали себя выше закона, а когда закон признал меня невиновным, ты сам почему-то отказываешься признать это.
Его шея покраснела, а сам он склонился над тарелкой пониже. Затем, пытаясь подавить смущенную улыбку, буркнул:
- Ну хорошо.
Больше он ничего не сказал, но я понял, что с этого момента наши отношения вновь наладились. Нолан был странным парнем, хотя и весьма прилежным полицейским со строгим кодексом чести. Преступников он ненавидел всеми фибрами души, но эта ненависть была ничто по сравнению с его ненавистью к продажным полицейским. Мой случай он перенес очень тяжело, но сейчас, когда вопрос был исчерпан, он поставил крест на этом деле.
- Мне все же удалось кое-что выяснить, - сообщил я ему.
- Что именно?
- Кое-что новенькое... В тот вечер мне, оказывается, помогала сесть в такси какая-то рыжая женщина. Я ее ненавижу. Ты меня понимаешь?
- Все это несущественно, мой дорогой. В такси-то ты ехал один, - - он отправил в рот порцию пищащих устриц и продолжал: - И за тобой никто е ехал. Я ведь сам допрашивал Риверу. Он уверен, что за его машиной никто не увязался.
- Но эта девица по сути дела навела меня на Маркуса. До этого я только трепался, что прикончу его, а она фактически отправила меня к нему.
С ангельским терпением он отложил в сторону вилку, обтер салфеткой губы и проговорил:
- Я все это отлично знаю, Реган, и не считаю себя идиотом. Я проверил все лично, все, что случилось тогда ночью. Я, правда, не давал делу ход, потому что не нашел никаких доказательств. Сам знаешь, подвыпившие люди частенько помогают сесть в такси незнакомым, которые еще пьянее их. Все, как говорится, в настроении. А водитель такси получает только свои деньги и ничего ему больше не надо. Ни один таксист не откажется посадить пьяного и высадить в том месте, которое ему указали. Особенно если заплатить вперед. И на этом его дело кончается.
- Но ведь об этом даже речи не было на суде!
- Я же тебе сказал, что в этом не нашли ничего предосудительного. Против тебя и так было слишком много материала, а я мог бы еще больше усугубить дело.
- Ну что ж, спасибо и на этом.
- Не за что.
- И все-таки кое-что ты не углядел.
- Теперь я и сам это знаю.
- Вот как? И что же ты знаешь нового, например?
- Теперь мне стало известно, что тебе определенно подмешали какую-то гадость.
- О, я так рад, что ты наконец-то это понял! И, может быть, ты знаешь, зачем это сделали?
- Само собой. Чтобы ты прикончил Маркуса.
Я покачал головой.
- Ты отлично понимаешь, что это было бы глупо. Я был слишком пьян, чтобы как следует распорядиться оружием.
Нолан откинулся на спинку стула и вынул сигарету. Закурив, он заметил:
- Ты ведь знаешь, какие наркотики чаще всего кладут в алкоголь.
- Да, в большинстве случаев - хлоралгидрат.
- Вот именно! Это средство или одурманивает или вообще не действует. И если оно на тебя подействовало, то, значит, ты вообще не был способен ни на что. Но, да будет тебе известно, немцы во время войны изобрели новое более эффективное средство. Чуть-чуть изменили формулу и получили удивительный результат. Когда проходило первое действие, жертва могла совершать такие поступки, которые никак не могла контролировать и потом совершенно не помнила.
Я ощутил жар в груди.
- Средство называется _с_е_н_т_о_л, продолжал Джерри. - Приняв его, человек сначала на какое-то время теряет сознание, а потом приходит в себя и может активно действовать. А потом снова теряет сознание.
- В суде об этом не было ни слова, - сухо сказал я.
- Знаю. И я уже сказал, что это бы все равно ничего не доказывало. Когда тебя нашли, я знаю точно - у тебя взяли только обычную пробу, и из-за нее тебя стали подозревать. Та доза сентола, которую тебе, возможно, дали - я подчеркиваю слово "возможно" - позволила тебе так напиться, что проба на алкоголь дала очень большой процент. Поэтому тебя посчитали пьяным в самой сильной стадии.
- Так почему тогда ты сомневаешься? И как ты вообще додумался до сентола?
- Тэд Маркер из спецлаборатории - один из ведущих специалистов по этой штуке. При первом удобном случае он исследует людей с симптомами, похожими на симптомы сентола. К сожалению, в твоем случае прошло слишком много времени, чтобы получить надежные результаты. Но тем не менее твои результаты заставили его задуматься. Выходило, что тебе _м_о_г_л_и подмешать сентол. _М_о_г_л_и_ подмешать, не более того. Точнее установить не удалось.
Только теперь я понял, сколько труда было вложено в мое дело. Получалось, что я мог быть и жертвой, и убийцей.
Джерри дал мне время переварить услышанное и заговорил снова:
- Если правильно применять сентол, то человек под его влиянием может реагировать на некоторые примитивные проявления чувств - ненависть, любовь, страх. У тебя была ненависть. Ты хотел убить Маркуса. Любой человек, если он собирается совершить такой решительный шаг, обязательно думает об ответственности. Сентол заставил тебя забыть о ней.
- Только если мне действительно подмешали этот чертов сентол.
- Ну, об этом я ничего не могу сказать.
- Теперь мне все более-менее ясно.
Нолан пожал плечами и сказал:
- Одно из двух: или Маркуса убил ты, или это сделал кто-то другой, чтобы свалить вину на тебя.
- О, ты делаешь из меня слишком важную фигуру.
Джерри на время задумался, а потом неожиданно спросил:
- А у тебя есть какие-нибудь точные сведения о Маркусе?
- Самое высокое начальство поручило мне собрать о нем материал. В курсе дела были только шестеро. У меня тогда были развязаны руки, и даже были некоторые средства на покупку нужной информации. Лео Маркус появился после облавы в Апполахине. Синдикат тогда оказался под давлением и не мог больше действовать как единая организация. Но перед тем, как распуститься, они разделились на несколько мелких организаций, чтобы работать независимо друг от друга, а потом, когда все утихнет, слиться снова. При этом Маркусу досталась отличная работенка: он заполучил золотые прииски от Нью-Йорка до Майами, а как он умеет руководить, ты и сам хорошо знаешь. Он был суровый человек, типа Аль Капоне, но по-другому. Достаточно хитрый, чтобы позволить себя обвести. По-моему, он был самый злобный и жестокий гангстер в этом синдикате. Одним словом, мне поручили сделать доброе дело. Я следил за ним, добывал разную информацию, а закон вероятности всегда оказывался на моей стороне. По пути наверх Маркус несколько раз серьезно ошибался. Но пока он понял это и успел исправить ошибки, в дело вмешался я.