— Ты очень тихая. Судя по тому, что я слышал, ты не очень-то тихая девочка.
Мои щеки вспыхнули, гадая, кто предоставил ему эту информацию. Кристиан? Определенно не моя мать.
Глаза Мансуэто были добрыми, но, как и у его сына, его репутация была ледяной.
— Я горжусь репутацией моего сына, — начал он, словно прочитав мои мысли, и это меня испугало. — Я знаю, что он будет править Филадельфией без проблем, даже когда меня не станет. Но это репутация, которая может расстроить молодую женщину, особенно такую молодую, как ты.
Я не знала, что сказать. Я чувствовала, что должна возразить ему, потому что традиция требовала, чтобы я притворялась, что не расстроена своим мужем, но это было бы ложью, и, к сожалению, я была плохой лгуньей, к огромному огорчению моей мамы.
— Мы с женой воспитали сына в уважении к женщинам, и, насколько я знаю, он это делает.
Насколько я знаю, ставки на то, что он убьет свою жену в припадке бешенства, были выигрышными. Он не был похож на человека, который может потерять контроль, но он заслужил свою репутацию одного из самых жестоких лидеров в наших кругах не без причины, и слова Кристиана только подтвердили мои опасения.
— Спасибо, что сказали мне, — ответила я, потому что мне нужно было что-то сказать. Я не чувствовала себя утешенной.
Песня закончилась, и мы перестали раскачиваться. Слева от меня стоял Фаро со своей последней партнершей по танцу. Я поймала его взгляд, думая, что как шафер и Консильери, он захочет потанцевать.
Он покачал головой с извиняющейся улыбкой.
— Если я когда-нибудь устану от жизни, я попрошу этот танец. — Он повернулся и спросил другую женщину.
Ошеломлённая, я уставилась на Мансуэто.
Он рассмеялся.
— Пойдем, вернемся к столу.
— Что это было? — спросила я, следуя за его медленным продвижением к столу, где Кассио все еще беседовал с Лукой, будто это была деловая встреча, а не наша свадьба.
— Боюсь, мой сын чересчур собственнический. Ты можешь танцевать с семьей, но, пожалуйста, воздержись от сближения с другими мужчинами. Мне бы не хотелось стать свидетелем конфликта на вашей свадьбе.
Я ожидала его смеха, что-то такое, что указывало бы на то, что он шутит. Но он этого не сделал. Я остановилась и он тоже.
— Пожалуй, я освежусь.
Он кивнул, но по его лицу было видно, что он знает, что я хочу сбежать. С легкой улыбкой я повернулась на каблуках и поспешила из бального зала.
Я промчалась мимо туалетов и свернула за угол в пустынный коридор, где прислонилась к стене и медленно опустилась на пол. Мое платье обвилось вокруг меня, как чистый белый пузырь.
Это не было достойным, и если кто-то найдет меня, будет скандал, за который мама никогда не простит меня. Я не могла заставить себя волноваться. Это была моя жизнь.
Я не была уверена, как долго я так просидела, обдумывая свои немногочисленные варианты, когда шаги эхом отдались в коридоре. С моим платьем у меня не было возможности быстро встать, поэтому я не стала беспокоиться.
Мия завернула за угол и, заметив меня, с озабоченным видом направилась в мою сторону. Она удивила меня, опустившись рядом со мной в своем элегантном длинном платье и выпирающим животиком.
— Кассио трудный человек, Джулия. Не буду лгать.
Я усмехнулась. С этим трудно было справиться. Меня беспокоили черты характера, выходящие за рамки трудного.
Весь вечер я не спускал глаз с жены. Ей было не по себе от моей близости. Ее дрожь во время нашего танца ясно дала это понять. Данная реакция не предвещала ничего хорошего на сегодняшнюю ночь.
После танца с моим отцом Джулия поспешно вышла из зала, и отец подошел ко мне.
— Лука, не оставишь нас на минутку? Мне необходимо поговорить с сыном.
— Пойду потанцую с Арией. — Лука коротко кивнул нам, прежде чем направиться к своей жене.
— В чем дело?
— Твоя девочка в ужасе. Она пытается вести себя храбро, как ее учили, но я вижу это по ее глазам.
Мой взгляд остановился на двери, за которой скрылась Джулия.
— Не называй ее моей девочкой, отец. От этого я чувствую себя еще старше.
Отец усмехнулся.
— Возможно, это и хорошо, что ты так думаешь. Что помнишь, что тебе дали жену, которая не так давно была ребенком, и что ты должен быть добр к ней.
Я нахмурился.
— Я вовсе не собираюсь плохо к ней относиться.
Без сомнения, быть добрым по отношению к ней будет тяжело.
— Возможно, тебе стоит сказать ей, поговорить с ней до ночи? Было бы разумно заранее избавить ее от некоторых страхов.