— Я знаю, — тихо сказал я. — Не начинай плакать.
Она закусила нижнюю губу между своими зубами. Через мгновение она твердо сказала:
— Я не буду плакать, — потом посмотрела на меня снизу вверх. — Почему тебя это волнует? Ты видел кое-что похуже плача.
Так и было. Гораздо хуже, и мне было плевать. Но Джулия была молода, слишком молода. И была моей женой — женщиной, которая должна была стать матерью моим детям. Блядь. Это такая неразбериха.
Она закусила губу, не глядя на меня, но на что-то, что могла видеть только она.
— Джулия, — пробормотал я, и ее взгляд остановился на мне. — Помоги мне с этим. Она посмотрела на меня своими большими глазами и медленно кивнула.
Облегчение наполнило меня. Опустив голову, я легонько поцеловал ее в губы. Снова. При третьем поцелуе губы Джулии нерешительно коснулись моих, и я втянул в рот ее прелестную пухлую нижнюю губу. Она издала едва слышный звук и закрыла глаза. Мой язык погладил ее, открылся и погрузился внутрь, впервые пробуя на вкус мою жену. Черт, так невероятно сладко, что это убьет меня. Не прекращая поцелуя, я положил ладонь ей на грудь.
Ее глаза распахнулись, и она слегка вздрогнула. Я отодвинулся от ее рта, наблюдая, как она гладит меня ладонью по боку, а потом снова вверх — мягкое прикосновение, обещание, что я буду обращаться с ней бережно.
— Ты позволишь мне раздеть тебя?
И снова молчаливый кивок. Я присел на корточки и помог Джулии сесть. Затем просунул пальцы под подол ее ночнушки и потянул вверх. Она подняла руки, чтобы я мог стянуть ее через голову. Бросив хлипкую вещицу на пол, я снова повернулся к Джулии. Ее руки были свободно скрещены на груди. Прикусив губу таким милым образом, она медленно опустила их, давая мне прекрасный вид на ее грудь. Боже, она была прекрасна.
Я потянулся к ней и нежно провел костяшками пальцев по ложбинке между ее прелестными грудями. Джулия дернулась, сморщила нос, сдерживая один из смешков. Ее щеки покраснели.
— Мне очень жаль.
— Нет, — ответил я чуть тише. Я бы предпочел, чтобы она хихикала, а не плакала, и сейчас она, к счастью, не выглядела так, будто вот-вот расплачется. — Ты очень красивая, — сказал я ей. Ибо это была правда, потому что я не хотел, чтобы она стеснялась. Это только заставит ее напрячься еще больше.
— Спасибо.
— Не за что, — пробормотал я, проводя костяшками пальцев по внешней стороне ее груди.
Ее соски затвердели, и румянец на щеках распространился по всему лицу. Я был рад, что не послушался своей совести и не попросил Луку отменить свадьбу, так как она была слишком молода для меня. Именно в этот момент я понял, что она будет моей навсегда.
Я провел большим пальцем по ее соску, и Джулия втянула воздух. Я повторил это движение, подавив стон от ощущения ее идеального соска.
— Тебе нравится это?
— Да. Очень приятно.
Я провел рукой по ее трусикам.
— Откинься назад.
Она так и сделала, и ее тело заметно закаменело. Мышцы ее живота напряглись, и она задержала дыхание.
— Это не повод напрягаться. Я только сниму с тебя трусики.
Медленно, я спустил их вниз и облегчение, сопровождаемое желанием, затопило меня. Большинство женщин для первой брачной ночи использовали воск во всю силу, и хотя мне это нравилось, с Джулией это только подчеркивало ее возраст. К счастью, у нее имелся небольшой треугольник темно-каштановых волос на холмике.
— Знаю, что это не традиция, но я не хотела…
— Это замечательно, — я гаркнул.
Она застенчиво посмотрела на меня, поджав ноги. Я позволил себе полюбоваться ею, затем наклонился и поцеловал в живот, глубоко вдохнув, уловив еще один запах клубничного лосьона, который она, должно быть, нанесла до этого. Такая сладкая, моя жена.
— Раздвинь для меня ноги.
— Зачем?
Я поднял глаза, подавляя нетерпение от ее упрямства, увидев тревогу на ее красивом лице.
— Джулия.
Она раздвинула ноги, но только чуть-чуть, и мне пришлось раздвинуть их чуть шире, чтобы я мог забраться между ними. Затем я взял киску своей жены. Блядь. Мое желание вернулось в полную силу. Я наклонился вперед, но Джулия напряглась, и ее рука взметнулась вверх, прижавшись к моему лбу, останавливая. На мгновение мне показалось, что я сейчас рассмеюсь. Эта ситуация была слишком тяжелой даже для моего контроля.
— Что ты делаешь?
— Пытаюсь помочь тебе расслабиться.
Она посмотрела на меня сверху вниз.
— Но… зачем?